Всё соседи знали, что Иван — безрукая, безногая, пустоголовая, безрогая скотина, иногда баран, иногда козёл, иногда собака. Разные прозвища были прямо пропорциональны Ивановой провинности. Каждый раз масштаб ляпов был разный, соответственно и сила гнева жены была не постоянной.
Ирина же для мужа была: Зайка, Лисенок, Солнышко и Ласточка. Услышав её вопли, люди думали, когда же этот баран как следует поддаст зайке, но вспомнив, что он же является и безрогой скотиной, делали вывод: никогда. Иван мог прикинуться глухонемым, на крики и оскорбления жены никак не реагировать.
Вот это спокойствие и безразличие к её бешенству и служило причиной длительных припадков жены. Устав кричать, Ира уходила из дома. Комок спазмов заслонял горло и начинал душить. Лицо покрывалось красными пятнами, руки дрожали, голос сипел. Появлялось желание зареветь, но слёз не было. А Иван, вслед уходящей жене, тихим голосом спрашивал: «А ты куда, Зай?».
Первые годы после женитьбы жили дружно, тихо и мирно. Если бы кто-нибудь сказал, что через несколько лет мирная жизнь превратится в склочную, скандальную — Ира никогда бы не поверила. Ведь выходила замуж за любимого человека, за того, в ком души не чаяла, но никак не за козла.
Иван работал сварщиком, никогда не пил, не курил, был спокойным, как медведь в берлоге, всегда был на позитиве, всё его в жизни устраивало. Жены пьющих да и гулящих мужиков, ставили его в пример, поэтому Ира гордилась им. Детей решили сразу не заводить. Надо было построить баню, гараж, купить машину. Совхоз выделил дом, и Ире хотелось его благоустроить на высшем уровне.
Иван был очень медлительным, а может быть и ленивым. Работа всегда его ждала, смеясь, он говорил: «Все дела не переделать. Надо иногда повременить, дела могут рассосаться. Зачем спешить? Вот я считаю, что без желания вообще ни к чему прикасаться не надо. Это уже не труд, а получается эксплуатация самого себя». А особого желания быть лидером в работе у него никогда и не было. Ира бралась за любое дело, и всё у неё получалось не хуже, чем у Ивана : могла вскопать огород, покрасить дом, обкосить газоны, для бани наколоть дров.
Благо дом был со всеми удобствами, и воду ей, как раньше тягать не приходилось. Ей лучше и быстрее самой было сделать, чем раскачать мужа. Как-то ночью проснулись от жуткого грохота со стороны кухни. Оказалось, что плитка, выложенная Иваном, сползла с верхнего ряда до нижнего. Ира назвала его безруким и на следующий день привела мастера с руками.
Как-то вечером пришла с работы и не узнала свой цветник : весь был изрыт копытами соседской коровы, цветы сломаны, потому что Иван не закрыл калитку. С каждым днём Иру раздражало всё больше медлительность, лень, безразличие мужа.
Рядом с их домом стоял дом — сирота. Старики давно умерли, а наследники дома сначала хоть изредка скашивали бурьян, а потом забросили усадьбу. Но однажды к тому дому подъехала дорогая иномарка. Это был внук деда Петра, который приехал с семьёй на постоянное место жительства.
Долго работал в Сургуте, где и женился, а сейчас вернулся на родину. Сургут был местом для заработка, а для жизни лучше всего была малая родина. Денис начал перестраивать старый дом. Вот тогда то он показал Ирине, что такое не выпускать работу из рук. Он показал класс строителя, сварщика и электрика, и чтобы он не делал, жены рядом не было. Она занималась только домашними делами и следила за ребёнком.
Ирина, наблюдая за соседом, всё больше и больше злилась на мужа. Она устала быть сильной, ей хотелось быть слабой и нежной. Много раз подсказывала, направляла мужа на работу, которую должен делать любой мужик, но Иван не был лидером в делах, ему и на вторых ролях в семейной жизни жилось хорошо.
Уставшая Ира всё чаще злилась и всё чаще переходила на оскорбления. Люди стали считать её заевшейся бабой, а его несчастным мужиком. Она стала подумывать о разводе, ведь всю жизнь воз в хозяйстве она вести не в силах, всё чаще и чаще ставила соседа в пример, на, что Иван улыбался и отвечал: «У чужого барана рога круче и шерсть гуще».
Иван никак не мог понять намёка своей жены о разводе. Многие женщины мучались с пьющими, гулящими мужьями, а тут не битая, не клятая, залюбленная и развод. Ведь никогда не обижал, что хотела, то и делала, куда хотела туда и шла, ну на счёт денег вообще понятия не имел, куда она их тратила. ,,Ну и пусть, что я медлительный, зачем торопиться? Зачем рвать и метать на пустом месте. И зачем я буду указывать жене, что и как ей делать ?
Ей виднее, она хозяйка. Конечно, я не мастер плитку выкладывать, но я зарабатываю прилично, нанять можно специалиста. Конечно, я выходной день хочу отдохнуть, ну и она пусть отдыхает, а не ищет работу, которая надёжно спряталась. Зачем смотреть в чужие окна и интересоваться кто и как живёт? Всё люди разные по характеру и по темпераменту в работе. Я не пойму, зачем Зайке развод ? « — Иван повздыхал, сидя у телевизора, почесал голову и успокоился.
Ира каждый вечер носила для соседского малыша молоко. Вика пригласила её вместе поужинать, был повод распить бутылочку вина. Словно господин сидел за столом Денис, а Вика-слуга ему прислуживала: ,,Подай соль, вечно ты не досаливаешь, и вообще что-то не перчено?! Ты же знаешь, что я люблю поподжаристее! Под такое вино не такие были.
А где салфетки?! Где штопор? Остыло! Почему перегрела?! Подай! Принеси! Убери! Замолчи, я лучше знаю! Тебя никто не спрашивает!» — и так весь вечер.
Заплакал Никитка, и Вика вышла к сыну в другую комнату. Ира не знала, как поддержать беседу и спросила насчёт новой мебели, которую, как говорила Вика, они хотели покупать. Тут пришла хозяйка и, поняв о чем шла речь, вставила в разговор пару фраз, попыталась объяснить, чтобы она хотела.
,,Что куплю, то и будет! Мало ли, что ты хочешь! Тратить деньги все мы мастера, а заработать кишка тонка?!" У Иры пропало всё настроение, видя такое отношение мужа к тихой, скромной, не умеющей за себя постоять жене, обозвала про себя Дениса последними словами, но сказать вслух, значит навсегда остаться врагом.
Посмотрела Ира на «счастливую парочку» и несчастная пошла домой.
— Зай, а где ты была? Может чайку попьем, я заварил, как ты любишь.
Ира обняла мужа, тот от удивления так посмотрел, что Ире стало неловко.
— Зайка, а ну дыхни, наверное ты им молочка, а они тебе покрепче, оттого ты такая и добренькая, и веселенькая.
А Ире хотелось плюнуть на всё минусы, на недостатки мужа и не думать ни о каком разводе, и не смотреть в чужие окна, а хорошенько протереть свои.
— Ванечка, а что мне завтра приготовить?
— Смотри сама, мне всё равно. Лишь бы тебе было не хлопотно.
— О! Вань, а я хочу новую мебель.
— Хочешь, покупай, тебе виднее, мне по барабану, на чем сидеть и смотреть телик.
— Вань, а давай тебе новую дублёнку купим?
— Зачем? Этой ещё только семь лет, тебе надо шубу!
До ночи они зайкали, ванькали и были как в былые времена счастливы.
— Вань, а я с разводом пошутила.
— Я так и подумал, зачем спешить, не надо никогда торопиться, развестись всегда успеем.
Ира смотрела на мужа и думала: "Правда, поспешить — людей насмешить. Не дай Бог, такого шустрого, как мой сосед! Лучше вот такого медлительного, готового быть слугой, а не царем на троне.
Все реже и реже Ира обзывала своего Ивана нелестными словами, все сильнее и сильнее за себя радовалась. Ведь действительно, от добра добра не ищут, пусть Иван такой, а какой? Ира засмеялась и про себя подумала: «Да вот такой!!! И слава Богу, что и не такой, как другие!»
Автор: Наталья Артамонова
