Было это в стародавние времена. Я была доверчива и мне всех хотелось спасти. Одним из череды спасённых был подросток дога, владельцам которого надоело летать на поводке по району за жизнерадостным балбесом.
Он-то и сконструячил мне перелом ноги, когда оная столкнулась с безмозглой головой вылетающего из дверей обалдуя. Нет, это не Моника, это прелюдия к основному рассказу.
Месяца на два моим лучшим другом, помощником и средством дипломатии стал костыль. Я грациозно передвигалась с его помощью, веселя окружающих разрисованным друзьями гипсом.
Моника... В те времена только-только стало модным заводить микропигов. Вот смотришь на картинку и видишь мимимишечку: пятачок, копытца, всё такое миниатюрное, прям так и хочется себе немедленно приобрести.
НЕ ДЕЛАЙТЕ ЭТОГО!!! Извините за крик, очень яркие воспоминания... Так вот, именно это желание и сподвигло моих знакомых приобрести себе этот ужас — Монику. В первое время всё было как они мечтали: микросвинка потешно бегала по квартире, трогательно шевелила пятачком, с удовольствием купалась, в общем, приносила исключительно положительные эмоции.
А потом Моника выросла... Нет , она не превратилась в 100-килограммовую свинью. Она весила килограммов 37, из которых 15 были лишним весом, отрастила копыта, похожие на лыжи, которые мешали ей нормально передвигаться и проявила свои инженерные способности.
Последней каплей терпения хозяев стал собранный к входной двери со всей квартиры (120 метров) паркет. Когда спасатели проникли в квартиру, которую невозможно было открыть обычным способом, через балкон, они подверглись нападению боевой свиньи Моники (квартиру она охраняла почище овчарки).
Отважные работники службы спасения скатились обратно по приставленной лестнице и вежливо предложили хозяину самому лезть в логово ужасного зверя. На следующий день я обнаружила мягкий домик розового цвета, набор мисок и игрушек и большую переноску с Моникой у себя под дверями клиники.
— Ну, здравствуй, чудовище, — сказала я.
— Хрю, — сказала Моника.
У неё словарный запас был небогат, да.
Так началось наше существование с Моникой, ибо жизнью это назвать нельзя.
Моника имела слишком большой вес, что плохо отражалось на суставах, деформированные копыта, проблемы с пищеварением и ужас какой злобный характер.
Я имела костыль, большой словарный запас и характер, о котором Монике ещё предстояло узнать.
Свинья сразу предприняла попытку стать царицей ординаторской. Царственной поступью, шаркая копытами-лыжами, она вышла из переноски, уставилась на меня наливающимися злобой глазками, подняла щетину на хребте и пошла в атаку. Я слегка удивилась и при помощи костыля сделала шаг в сторону. Моника пронеслась мимо, затормозила стеной, растерялась и развернулась для второй порции атаки.
Я снова шагнула в сторону. Коррида — не самое любимое моё развлечение, посему -дцатую попытку Моники убить меня я встретила костылем прямо по обвешанному пеной ярости рылу свиньи.
«Пошла вон, жаба!» — негостеприимно заорала я. Моника плюхнулась на жирную жопу, минуту подумала и ушла в свой розовый домик решать как дальше жить.
Спустя неделю микропижка выучила эту чудесную команду, которую очень часто слышала. Костыль — это супермотивация! Спустя две недели Монику ненавидели все. Весь персонал. Умное, подлое и приносящее разрушение существо — всё это Моника. Были моменты, когда я явственно представляла Монику в духовке, с яблоком в пасти и пучком укропа в жопе, и только количество антибиотиков, которыми к тому времени была нашпигована свинка, уберегало её от этой участи.
Прошел месяц. Моника обрела красивую фигуру, обрезанные копытца, научилась проситься в туалет на улицу и перестала кидаться на людей.
Гулять Моника любила. Возле стены, на улице, рос куст ревеня. Свинка ежедневно проверяла свою плантацию, с удовольствием съедала пару черенков и с видом агронома шла домой — в свою розовую будку.
Небольшое отступление: клиника стояла на отшибе, возле конечной остановки автобуса.
Вечер. Смеркалось. Моника была выпущена на вечернюю прогулку, я сидела в кабинете с документами. И тут в открытое окно ворвался ужасный звук... примерно как гудок приближающегося поезда, только на грани ультразвука. Фоном шёл боевой визг Моники. С такой скоростью, да при наличии костыля, я никогда не бегала...
Страшная картина предстала передо мной: здоровенный дядька, держась двумя руками за пах (в сумерках подробности не были видны), тоненько визжал на одной ноте. В глазах его плескался ужас. Вокруг него бегала Моника, вереща в истерике, с поднятой щетиной и боевой пеной на рыле.
С помощью персонала удалось затащить бьющегося в истерике двухметрового дядьку в ординаторскую, где при свете ламп было обнаружено, что он двумя руками крепко держит свой пипетрус.
Учитывая место, где его нашли, — куст ревеня, — картинка сложилась! В ожидании прибытия автобуса мужчине захотелось пи-пи, он зашёл за угол и пристроился у любимого детища Моники. Моника в это время свершала вечерний туалет в противоположном конце двора, а вот когда она пошла выбрать себе листик ревеня перед сном, тут-то она и обнаружила осквернителя!
Гнев Моники был страшен! Она заревела и пошла в атаку (а кто бы не пошёл, когда на его ужин ссут?!). Тут надо учесть, что Моника была чёрного окраса, и в сумерках осквернитель видел только сверкающие священной яростью глаза и набитую на морде пену.
Уговорить мужика перестать визжать и отпустить писю мы смогли только при помощи стакана коньяка.
Уговорить Монику перестать орать — только полив из шланга её детище.
Спустя ещё пару месяцев Моника переехала в новый дом. К святым людям, я считаю.
Потому как нормальные себе свиней брать не будут...
Автор: Marianna Karaeva
