А меня нашли сегодня, мама, на пригорке, там у трёх берёз.
Где стена разрушенного храма, и в ромашках старенький погост.
Я лежал засыпанный землёю, стлевший медальон зажав в руках.
Волновались травы надо мною, и куда-то плыли облака.
Клок шинели, а на нём останки... Здесь меня врасплох застала cmеpть.
Не хотел я! Не хотел я, мамка, безымянно так вот помереть.
Ты меня ждала, родная, знаю столько зим, и столько долгих лет.
В этой деревеньке под Рязанью потерялся мой солдатский след.
Тяжело: ни весточки, ни строчки! Верила, отчаяние затаив.
По ночам молилась за сыночка. Нету похоронки-значит жив!
На колени встанешь пред иконой. Карточку к груди своей прижмёшь.
То ли Богу отдаёшь поклоны, то ли колыбельную поёшь?
Вынешь с сундука мою рубаху, нюхаешь, целуешь:
-Ты живооой! А потом опять ничком с размаху,
и завоешь: — Сынушкааа ты мооой!!!
Перед боем, как бойцу согреться? Написать успел тебе чуток.
Жаль, что письмецо то вместе с сердцем мне осколок вражеский прожёг.
...Семь дворов, да старая церквушка, братская могила без имён.
В том бою за эту деревушку весь полёг наш, мама, батальон.
Ну не мог я, слышишь, по-другому! В эту высоту навечно вмёрз.
Не дошёл я до родного дома ведь всего каких-то двадцать вёрст.
Всех война по свету разметала. Ты ждала, пока хватало сил,
и до смерти всё меня искала, а я, мамка, видишь, рядом был!
Мне всего то было восемнадцать! Первая любовь... В душе весна!
Не успел еще нацеловаться. Ну, а тут вот грянула война.
Многое на свете не успел я. Словно бы не жил и не дышал.
Оттого томилась птицей белой взрывом обожённая душа.
Эх, надеть бы чистую рубашку! Посмотреть в любимые глаза...
...и роса скатилась на ромашку, как мужская, горькая слеза.
...Деревянный крестик у церквушки, давней той войны печальный след.
Надпись на кресте «Иван Полушкин», и с ромашек простенький букет.
Три берёзы на пригорке с краю. Как-же долго сына ждАла мать!
Ты прости, что не посмел, родная, эту Землю он врагу отдать.
По ржаному полю, к дому прямо, средь июльской гулкой тишины,
ветром прилетит и крикнет: — Ма-мааа!!!
Наконец то я пришёл с войны!
...И лежит солдат-Полушкин Ванька под Рязанью, в ситцевой глуши.
Может быть поднимет чья-то мамка чарку за помин его души?
Автор: Черных Елена
