Гоша только что закончил медицинский с красным дипломом терапевта, и его энтузиазм хлестал через край.
Он рвался в бой, был готов на любые самые сложные дела. И судьба подкинула ему такую возможность. Несмотря на высокие оценки и превосходную практику в столице, никто не собирался закреплять за желторотым выпускником целый район в городе. Сначала ему решили дать поработать с окрестностями — набить, так сказать, руку.
В свой первый рабочий понедельник Гоша получил кипу желтой бумаги, перевязанную бечевкой (на титульном листе виднелась надпись: «Веселая жизнь»), и был выставлен в коридор, не успев сказать и слова.
Эта макулатура оказалась личными медицинскими делами населения одной деревни, которую не мог найти даже навигатор. Помимо личных дел, Гоше выдали компас, резиновые сапоги и карту местности (середины прошлого века) — на ней в последний раз и была отмечена деревня. А врача последний раз направляли туда два года назад.
Гоша глянул мельком списки болезней жителей и понял, что, скорее всего, едет на погост. Что ни дело ― то страшный диагноз: брюшной тиф, гангрена, туберкулез, онкология, серьезные сотрясения, требующие срочного вмешательства, переломы конечностей, болезни почек и сердца. И ни одной пометки о том, как проводилось лечение и каковы его результаты.
Делать нечего. Терапевт взял кипу, натянул сапоги и побрел туда, куда указывала стрелка. Дороги до деревни не было от слова совсем. Появилась первая запись в отчете: «Машина скорой помощи не доедет».
По прибытии на место Гошу встретил местный глава поселения ― Андрей Аристархович. Человек этот был усат, коренаст и неразговорчив. Его тело покрывал такой шоколадный загар, что хоть сейчас на рекламу солярия фотографируй. Он предложил терапевту свою избу для ночлега и приема больных, став при этом первым пациентом.
Терапевт отрыл карту мужчины и зачитал вслух:
— Менингит.
Гоша с тревогой взглянул на человека перед собой и задал первое, что пришло в голову:
— Как себя чувствуете?
― Нормально.
― Чем обычно лечитесь?
― Пчелами.
― Пчелами?! ― переспросил с недоумением Гоша.
― Ну да. У меня пасека своя за сараем. Чувствуешь, что захворал, идешь с утра перед работой голым к ульям, постучишься к пчелкам, тебя в благодарность за то, что разбудил, пожалят, затем меду пол-литра съешь и все, а там, на работе, не до болезни, само проходит. Нас так с братом отец лечил, а его ― дед. Пчелиный яд полезен.
На вид мужчина был вполне здоров и в своем уме. Гоша проверил на всякий случай остальные симптомы и, на удивление, ничего не обнаружил. В карточке появилась запись: «Здоров».
Следующим на осмотр был вызван Кузьма Кузьмич, местный пастух. Согласно году рождения, мужчине было девяносто три года. Судя по записям бывшего врача, Кузьмич попал на прием после того, как его проткнул рогом бык.
― Как себя чувствуете?! ― врач был удивлен, что мужчина пришел сам, да еще и не с кладбища, а из самого дальнего дома в деревне, босиком, с колоском пшеницы в своих собственных зубах.
― Отлично, ― пожал плечами мужчина.
― А как же ваш… Прокол?
― Какой такой прокол? ― удивился Кузьмич. ― Я нигде не прокололся, все стадо на месте, я пересчитываю каждый раз.
― Да нет, я про тот прокол, который вам бык тогда сделал, ― дрожащим голосом уточнил доктор.
― Ах, этот! Да это разве прокол? Так, пощекотал мне ребра Васька. Пришлось, правда, его за это поколотить немного, сорванца.
― Как это ― поколотить?
― Как-как, по мордасам пару раз ему дал, чтобы дурь молодецкую выбить, он тогда только силу почувствовал, пришлось немного «потушить» гонор.
― А чем же вы рану лечили?! ― уже чуть ли не кричал терапевт.
― Да чистотелом, чем же еще! Помажешь ― и вперед, на отгон.
Гоша осмотрел шрам, затерявшийся среди десятка других, о которых Кузьмич с охотой рассказывал:
― Это я с дерева падал по молодости, сучком распорол. А это, кажется, от топора метка ― Вовка мой первый раз дрова рубил, а я рядом подсматривал, вот и не доглядел немного.
― И что? Все это вы чистотелом лечили?! ― врач чувствовал, как у него самого давление поднимается.
Мужчина кивнул. Еще один пациент ушел с пометкой «Здоров».
Следующей на пороге была баба Маша. Женщина непонятной возрастной категории. О ней не было никаких данных, только диагноз: «Двусторонняя пневмония, а еще глухонемая с пяти лет».
― Добрый день, меня Игорь Валентинович зовут, я ваш новый врач, ― написал терапевт на бумажке.
― Здрасти. Баба Маша, ― поздоровалась женщина голосом.
Врач вскочил с места.
― Быть не может, вы же глухонемая!
― Ну и что, что глухонемая? Мне что же, и поздороваться теперь нельзя? ― обидчиво буркнула баба Маша, словно ее дурой назвали.
― Но вы же с пяти лет не разговаривали!
― А может, мне и поговорить было не с кем? А тут вижу, человек образованный, воспитанный, не то что предыдущий был, сразу начал материться при мне. А с остальными мне и говорить-то не о чем, они книжку в руках ни разу не держали, ― недовольно ворчала женщина.
Гоша потрогал собственный лоб на предмет температуры.
― А что у вас с легкими?
― А что с ними? ― удивилась глухонемая.
― У вас пневмония двусторонняя, чем вы ее вылечили, раз еще живы?
― Ах, это. Так у меня сосед баню по-черному топит, как что, сразу к нему. Все болячки как рукой снимает. Ну а для закрепления можно иван-чаю с медом выпить ― у Аристарховича мед забористый, пчелы его круглый год делают.
― Скажите, а в прошлом году кто-нибудь умер в деревне?
― Да никого почти, только Валька из седьмого дома.
Гоша полистал карту.
― От бешенства? Ее ранее лиса укусила, судя по записям.
― Нее… Вернее ― да, только не от бешенства, а от зависти. У меня тогда морковь в два раза больше уродилась, а она та еще завистница была, не смогла перенести и утопилась. А лиса тогда половину деревни перекусала. Ее потом Федька забрал, выдрессировал, теперь лиса охраняет его дом.
До конца дня к Гоше явилась большая часть населения деревни, которая не особо и стремилась на прием ― дел было и так по горло.
Разные были случаи, но все, вплоть до отрубленных конечностей, лечилось либо работой в поле, либо подорожником, либо отваром из укропа, а то и простым человеческим подзатыльником, что выбивал всю дурь из тела и головы.
Гоша был в шоке, но в отчете написал следующее: «Поликлиника не требуется, следующий визит врача назначить через пять лет».
В городе его похвалили и выделили небольшой подконтрольный участок.
В первый же день к Гоше пришел здоровенный мужчина с занозой в пальце. По его словам, он умирал медленной и мучительной смертью, требуя срочную операцию и двухнедельный стационар.
Автор: Александр Райн
