Не успел Ваня переступить порог квартиры, как мама схватила его за рукав и зашептала:
— Наконец-то, пришёл. Мой руки и идём к столу. У нас гостья, двоюродная прабабушка из Америки.
— Кто? — недовольно спросил Иван. – Какая бабушка? Мам, мне уроков много задали. Я их сделаю, и потом…
— Подождут твои уроки! — замахала руками мама. — Ты не понимаешь, она из Америки! Ей девяносто лет. Одинокая и очень богатая старушка. Родственники мне позвонили и по секрету сказали, что она катается по всей нашей родне и выбирает, кому оставить наследство. Так что, веди себя прилично, не спорь и улыбайся.
— Мама, мне некогда! — опять запротестовал Ваня.
— Пойдём, говорю. — Мама потащила его за собой. — А вот и наш Ваня! — Она подвела сына к некрасивой старушке с синими волосами, белыми губами и огромными глазами, которые цепко смотрели на Ивана сквозь очки в роговой оправе.
По правую руку от этой странной гостьи из Америки сидел Ванин папа и очень подобострастно смотрел на неё — почти как на икону.
— Значит, Ваня? — Бабушкины глаза почему-то сузились. – Нет… Не похож… — сказала она вдруг капризным голосом.
— Почему не похож? — удивился папа.
— Не похож, — опять повторила старуха. – Это не Ваня. Мой Ваня был совсем другим.
«Похоже, старушка «ку-ку», подумал Ваня и нахмурился. Потом вспомнил, что надо поздороваться.
— Здрасьте… — сказал он, с недовольным видом уселся напротив старушкии и тяжело вздохнул.
— Привьет… — У бабушки мелькнул иностранный акцент. — И чем занимается ваш Ваня?
— Он у нас учится пока, — поторопилась ответить мама. — В девятом классе. Через два года в институт поступит. Хочет стать экономистом, между прочим.
— О! – наигранно удивилась старушка и опять сквозь очки уставилась на Ивана. – Это правда?
— Вообще-то, я в мореходку пойду учиться, – поправил маму Ваня. – И уже в этом году. Мам, я же вам с папой говорил. Буду учиться на капитана.
— Только через мой труп… — недовольно процедил сквозь зубы отец. – В наше время, чтобы стать обеспеченным, нужно иметь правильную профессию.
— Капитан — это хорошая профессия! – повысил голос Ваня.
— Капитаном ты много не заработаешь! — рявкнул отец, потом опомнился, и натужно улыбаясь, опять обратил свой взор на старушку. – Не понимает мальчик, что деньги сегодня главное.
— Это не главное! – упрямо воскликнул сын. – Не главное!
— Интересно, — улыбнулась старушка. – И что главное в этой жизни для Вани?
— Иметь мужскую профессию, — чётко сказал он, как будто отвечал урок преподавателю. – Это и есть главное. А деньги считать – дело женское.
— Вон как он говорит! – воскликнула старушка и вдруг захохотала. – Ай, да Ваня! Рассмешил!
Пока она веселилась, мама с папой недовольно смотрели на сына и кусали губы.
— А если я тебе немножко помогу, — просмеявшись, сказал вдруг прабабушка. — И ты поступишь в хороший университет. Ты не хочешь учиться в Америке, сынок? Станешь банкиром, обеспеченным человеком. Хочешь?
— Я же вам сказал… — небрежно скривил губы Ваня, – я буду капитаном. Нашим, российским. Как мужчина сказал, так и должно быть.
— Сынок… — голос у мамы почему-то дрожал. – Подумай хорошенько, прежде чем отказывать прабабушке. Она ведь наша родня. Она тебе только хорошего желает. Деньги сейчас самое главное. А бабушка тебе поможет, если захочет, конечно.
— Мужчина должен добиваться в этой жизни всего сам, — почему-то уставшим голосом сказал Ваня и с вызовом посмотрел на нежданную гостью. – Можно, я пойду? У меня уроки…
— А вот сейчас-то он похож! – Восторженно сказала старушка, и почему-то смешно застучала искусственными зубами. – Ведь вылитый мой Ваня. Тот тоже — скажет как отрежет, царство ему небесное. А про деньги — прямо его слова. Он тоже в России всегда хотел жить!
— Чего ж он тогда в Америку-то сбежал, если так хотел? – нагло спросил Ваня.
— Не по своей воле, не по своей… – Прабабушка сверлила Ваню своим странным острым взглядом, словно пыталась заглянуть ему прямо в мозг. — Так было надо. Есть такие секретные работы, Ваня, о которых и сегодня знать простым людям не положено. Советская Родина приказала, пришлось взять под козырёк. И я за ним поехала, как нитка за иголкой. А после развала, он уже и не захотел сюда возвращаться, в этот бедлам. Присягу-то он давал другой стране, а не… Но сегодня бы он вернулся. А я уже привыкла к той жизни. Там у меня всё для старости есть. Ну, что, Ваня, не хочешь ко мне в гости съездить?
— Извините… Мне пока некогда… — Ваня, всё-таки, поднялся из-за стола. – Вот когда я стану капитаном, приеду… Обещаю… И вас на своём корабле прокачу.
Он вышел из-за стола и почти бегом отправился в свою комнату.
Когда бабушка уезжала, она сама зашла к нему попрощаться. Внимательно осмотрела его комнату, потом подошла к нему, сидящему за столом, заваленным тетрадками, вплотную, взяла его голову дряхлыми ладонями. Наклонилась к нему и поцеловала в лоб.
— Спасибо, Ваня, — сказала она просто.
— За что? – растерялся Иван.
— За то, что ты такой есть. Я теперь спокойной буду. Я ведь думала, что таких, как мой Ваня, мужчин, уже и не осталось на свете. А, оказывается, есть на свете ты. Его продолжение. Ну, не буду мешать. Прощай. А может – и до свидания. Давай, учись, и скорее приезжай ко мне на своём корабле.
— Обещаю… — опять сказал Иван это слово и, наконец-то, улыбнулся. Ему, вдруг, симпатична стала эта двоюродная прабабушка из Америки.
