— Бабуль, ты вот жизнь прожила, всё знаешь, можешь дать совет? — я сидела на подоконнике у открытого окна, наслаждаясь первыми лучами солнца. В деревне невозможно не вставать рано.
Ни свет ни заря начинают кричать голосистые петухи, а это по силе действия похлеще любого будильника, но гораздо приятнее. С кухни же доносятся разные аппетитные запахи: баба Дуня — любительница готовить.
Маленькая сухенькая старушонка с самого утра сновала по небольшой — под стать ей самой, светлой кухоньке. Сегодня у нас будут румяные блины. Они у бабы Дуни ароматные, вкуснющие, не то что пальчики оближешь — язык проглотишь! На мой вопрос бабуля, не задумываясь, ответила:
«Кто всё знает — тот дурак! А совет дать можу. Хорошему человеку-то чего бы не посоветовать?» — и засмеялась, снимая с огромной сковородки очередной золотистый круг, похожий на летнее солнце.
Мне стало приятно, что баба Дуня — уважаемая всеми в деревушке, мне совсем не родственница, а просто женщина, которая пустила меня к себе пожить на лето, назвала меня хорошим человеком, и я расплылась в улыбке.
— Кто хороший человек, так это ты, бабуль, — она с самого начала строго-настрого запретила называть себя на «вы», говорит не любит городских правил. — В деревне о тебе все с любовью отзываются. Я вот про что спросить хочу. Мне уже за сорок, жить осталось, если повезет, лет тридцать. Какими себя людьми надо бы окружить? Не хотелось бы оставшееся время как-то не так растратить.
— Ох, и подхалимка ты, как я погляжу! — притворно строго сказала старушка. — Что-то ты себе мало-то отмерила, дочк. Не тебе отмерять-то. Жизнь — она сама всё на свои места расставит.
Баба Дуня затихла на минутку, задумалась, словно вспоминая что-то своё, давнее. Тут же очнулась, поправила передник и стала готовить дальше.
«Уж не обидела ли я её этим заявлением? Сколько ей, этой маленькой, активной, старенькой, но всё-таки женщине? Девяносто? Может, сто?»
— Что это ты загрустила, — вдруг выдернула меня из моих мыслей старушка, — не думаешь ли уж, что обидела меня? И вовсе я не старая, я еще ого-го! В душе-то нам всем по восемнадцать.
— Да нет... что насчет людей-то? — решила я отвлечь нас обеих от неприятных мыслей о возрасте. — Какими себя окружить?
— Вот какие тебе приятны — такими и окружай. Только захотят ли они тебя окружить, вот в чём вопрос, — бабулька хитро посмотрела на меня и мы вместе рассмеялись.
— Красота какая! — восхитилась я, глядя на румяную гору огромных блинов на столе.
— Давай-ка за стол, будем завтракать. Ох, и мудрёные вы, городские. Живи себе, радуйся. Нет, всё вопросы надо задавать. Счастье-то — оно в мелочах. Приезжай ко мне зимой, я тогда в печке пирожков напеку — вот где счастье!
— Бабуль, а ты меня согласна окружить?
Старушка присела напротив и тихонько захихикала, еле заметно вздрагивая от смеха, и, хитро прищурившись, ответила:
— Посмотрю, хорошо ли себя вести будешь.
— А я тебя окружить согласна!
— Ох и подхалимка!
Мы снова вместе засмеялись.
Мне так стало хорошо и приятно, что я поняла — вообще не важно кто человек, каков он, сколько лет, умён ли. Главное, чтобы рядом с ним было так же хорошо как с этой милой солнечной бабулькой. Видно неспроста её вся деревня любит.
Автор: Галина Евдокимова
