Она маячила перед входом в магазин три дня — белая, с рыжим ухом, «дворняжьей» породы, собака, зачипированная, как беспризорник…
Кто-то из людей, входящих в магазин, просто отодвигал ее ногой, — она и не спорила — у всех свои дела, но, при этом, каждому человеку, она вглядывалась в глаза, просительно опустив голову…
«Пшла вон», (как называло ее большинство людей), сейчас просила не за себя — во дворе, по соседству с магазином, заболел котейка — собрат по несчастью…
Он утробно хрипел, глаза его слезились, время от времени — чихал, потешно умывая мордочку.
— Что, совсем худо?, — спросила «Пшла вон» у «Брысь».
— Зябко…, все согреться не могу…, — ответил он.
— Надо поесть, иначе совсем замерзнешь!, — дала совет «Пшла вон», — рядом магазин, там люди всякую вкусность покупают, пойдем туда! ...
— Подходил…, пинают меня там…, — грустно повесил голову «Брысь».
— Пойдем! Меня не пинают — боятся, наверное, что укушу…, я тебе попрошу — поешь...
«Брысь» и «Пшла вон» осторожно ковыляя под моросящим дождем, забрались на крылечко, под козырек, и стали ждать «доброго человека».
Из проходящей толпы выбежал мальчик и подбежал к собаке. Погладив ее по голове, он засвистел: «Фьююють, фьююють..., иди сюда…».
«Пшла вон», весело оглядываясь на прижавшегося в угол «Брыся», потрусила вслед за ним, по отдельному скату для инвалидов, задорно махая хвостом и ластясь в протянутую пустую руку.
— Так, псина, пшла вон! А ты, Игорь, иди сюда — у нее, скорей всего блохи…, — раздался грозный голос папы Игорька.
— Да смотри, пап, как он со мной бегает! — С лестницы до конца и обратно! — восторженно прокричал ребенок.
— Ему положено бегать…, не трогай его, я сказал!!!.., домой пошли!.., — мужчина дернул парнишку за руку и так и вел, все оглядывающегося его, на «Пшла вон», крепко таща за собой.
«Брысь», зябко подрагивая, вздохнул: — Чудес не бывает…
Никто из них, понуро повесив голову, не обратил внимания на маленького сухонького старичка, с рюкзаком. А тот подошел поближе…, прикурил папироску…, и, обратившись к собаке, сказал:
— Что, милая, худо?
«Пшла вон» завертела головой — к кому этот человек обращается??
— Иди ко сюда, родная, — старичок присел, вытянув руку, — ты ж моя хорошая…
«Пшла вон» медленно, постоянно оглядываясь на «Брыся», подошла к человеку.
— Да ты смотри какая умница! — и она, в первый раз в жизни, ощутив ласковое поглаживание, лизнула его в руку, это было так неожиданно, что она жалостливо проскулила.
— Пойдем, родная, все будет хорошо…, — сказал «сказочный» дедушка. «Пшла вон» затопоталась — вот оно счастье…, но как же «Брысь»??
— Ааа, так ты с другом?.. Ничего, у меня в деревне и для него мышки найдутся…, — рассмеялся старичок, — идем, болезный, запрыгивай в рюкзак.
«Брысь», хрипло сипя, очень медленно, припадая к рыльцу, подползал к человеку.
«Пшла вон» звонко залаяла: — Я, оказывается: «Милая, родная и умница»…, не бойся, он хороший, он тебя вылечит…
Водитель рейсового автобуса сначала с явным неудовольствием посматривающий на дедка, с грязной собакой в салоне, расплылся в улыбке, наблюдая, как из приоткрытого рюкзака высунулась голова, чихающего кота, которого после каждого чиха облизывала собака, а дедушка, гладя их обоих, приговаривал:
— Ничего, прорвемся…
Автор: Яна Мартюшова
