Ларисе сегодня ночью опять приснилась дочка. Не та маленькая трехлетняя девочка, какой она ее видела в последний раз, а уже большая, как и должна быть сейчас, четырнадцатилетняя. Анютка куда-то тянула Ларису за руку и смеялась, звонко, так легко и весело, что Ларисе тоже захотелось смеяться.
Она вдруг ясно поверила, что теперь они всегда будут вместе, не только во сне, как все эти годы, а наяву. Когда Лариса проснулась, впервые за все время после исчезновения дочери, она не заплакала утром, а твердо сказала сама себе: «Я найду тебя, малышка. Обязательно найду».
Анютка исчезла одиннадцать лет назад. Лариса оставила ее на минутку в летней коляске перед магазином, куда забежала за хлебом.
Когда она вышла, у двери магазинчика не было ни коляски, ни дочки. Лариса в панике стала бегать по улице, спрашивать прохожих, потом побежала в милицию, но найти удалось только коляску, ее бросили за соседним домом. Анечка же пропала бесследно. С той поры Лариса жила только надеждой найти дочь. Она даже не допускала мысли, что Анютка умерла, чувствовала, что она жива и даже где-то рядом. Что вот-вот они встретятся и больше не расстанутся. Но время шло, известий никаких не было. Все родные уговаривали Ларису выйти опять замуж и родить еще ребенка, только сама Лариса считала это предательством по отношению к Анютке, никого не слушала и на мужчин даже не смотрела.
С мужем она развелась через полгода после пропажи дочери. Считала себя недостойной быть его женой, потому что это произошло по ее вине. Леша пытался успокоить ее, убеждал, что не видит здесь ее вины, но Лариса не могла смотреть ему в глаза и сама подала на развод. Леша еще лет пять пытался вернуть Ларису, он очень любил ее, но потом сдался и женился на другой. А там и дети пошли, у него их уже трое. Лариса была рада за Лешу, даже иногда созванивалась с его женой. И ждала. Ждала чуда, в которое верила всей душой.
Лариса по образованию была психолог. Поэтому она легко устроилась на работу в детский дом, там, заботясь о других брошенных и оставшихся сиротами детях, она надеялась заслужить у Бога возможность отыскать пропавшую дочь. Дети ее любили, за добрую улыбку, за тепло, которое она для них не жалела. За умение вселить в детскую душу надежду на то, что их впереди ждет что-то хорошее. Многие даже называли ее мамой Ларисой, просили их усыновить, но она им говорила, что очень их любит, но всех забрать к себе не может.
Однажды после работы Лариса зашла в аптеку. В очереди перед ней стояла девочка-подросток. Она нервничала, теребила листок с рецептом и всхлипывала. Когда фармацевт собрала нужные ей лекарства и назвала сумму, девочка тихо спросила, можно ли ей заплатить не все деньги, что у нее не хватает и она принесет их позже, через несколько дней. Фармацевт презрительно фыркнула:
— Бери, на что хватает, я не собираюсь благотворительностью заниматься. Не помрете.
— Но тете очень плохо, а в больницу не берут, говорят дома лечиться.
— Ты будешь что-нибудь брать? Если нет, уходи, тут очередь!
Девочка заплакала, и Лариса не выдержала:
— Я заплачу, сколько нужно?
Она оплатила лекарства для девочки, потом купила нужное себе и вышла на улицу. Девочка стояла у дверей и ждала ее:
— Спасибо Вам большое! Скажите, где Вы живете, я, как смогу, принесу деньги. Тетя Оля выздоровеет, выйдет на работу, да и на меня скоро деньги получит, мы сможем отдать, Вы не думайте, мы не нищие.
Лариса улыбнулась, ей очень понравилась девочка, честная и искренняя. Она была светленькая, голубоглазая, с кучеряшками, и всем этим была очень похожа на Ларисину дочку.
« Моя Анечка сейчас была бы вот такая же», — с грустью подумала Лариса, а вслух сказала:
— Я тетя Лариса. Живу вон в том доме, в третьей квартире, хочешь, зайдем, я тебя чаем напою? Тебя как зовут-то?
— Настя, — ответила девочка и качнула головой: — Я б с удовольствием, но там тете Оле плохо. Надо лекарства отнести. Вы извините, я пойду, ладно?
— Подожди, — торопливо дотронулась до руки Насти Лариса, ей почему-то стало страшно отпускать девочку, — Можно я с тобой пойду, может, помогу чем. Я почти доктор.
Настя посмотрела на Ларису с сомнением:
— Если Вы боитесь, что я Вам денежку не отдам, то зря, я не вру. Мы живем в квартале отсюда, на Строительной улице дом 8 квартира сорок шесть. Я и телефон Вам дам, запишите.
Но Лариса смутилась:
— Что ты! Я верю тебе, я, правда, помочь хочу. Можно?
Настя пожала плечами и пошла чуть впереди, показывая дорогу.
— Настя, ты с тетей живешь? А мама твоя где?
— Мама в больнице, — коротко ответила девочка.
— Она тоже болеет? — спросила с сочувствием Лариса.
— Она в психушке, — Настя вздохнула, — Уже десять лет.
— Прости, — почему то испугалась Лариса и замолчала.
Дошли они быстро. Квартира, где жили Настя с тетей, была очень скромной, но уютной. Лариса разделась и прошла за девочкой в комнату. На стареньком диване под теплым одеялом лежала бледная худая женщина. Она с удивлением смотрела на гостью и молчала.
— Теть Оль, это тетя Лариса, она нам денег одолжила на лекарства, — звонко и нарочито весело сказала Настя, — Она хотела посмотреть, может, чем поможет тебе. У тети сильная ангина, она говорить не может, — объяснила девочка Ларисе, — и температура.
— Я тоже иногда ангиной болею. И как лечить знаю. У вас ромашка есть?
Лариса заварила травы, заставила женщину пополоскать горло, дала ей таблетку от температуры, объяснила, как принимать лекарства, и ушла, пообещав зайти на следующий день.
Вечером следующего дня она сразу после работы забежала домой, взяла малиновое варенье, пряников к чаю, и побежала к новым знакомым. Настя ее уже ждала. Она поставила чайник и стала рассказывать, как лечила тетю. Ольга уже и сама могла немного разговаривать, температура, правда, еще держалась, но женщине все же было уже полегче. Они дружно попили чаю, потом Лариса помогла Насте сварить борщ. Ей было очень приятно общаться с девочкой. Будто она учила готовить свою дочку. Лариса один раз даже нечаянно назвала Настю Анечкой. Настя вздрогнула и странно посмотрела на Ларису:
— Меня же Настей зовут.
Лариса извинилась и отвернулась.
— Тетя Лариса, что с Вами? — испугалась Настя, — Я Вас обидела?
— Нет, Настенька, просто ты очень похожа на мою дочку. Я тебе потом расскажу, ладно? А хочешь, — перевела она разговор, — Я тебя научу печь очень простой и вкусный пирог? У тебя есть кефир или старое молоко?
И они, весело разговаривая, начали стряпать. Лариса говорила Насте что делать, а девочка, закатала рукава кофточки и старательно все выполняла. И вдруг Лариса увидела на руке девочки шрам от ожога. Она замолчала на полуслове, а потом дрожащим голосом спросила:
— Настя, а откуда у тебя этот шрам?
— Я не знаю, — пожала плечами девочка, — Тетя тоже не знает. А маму я не спрашивала, она все равно толком ничего не скажет. Твердит только, что я умерла. Знаете, тетя Лариса, — вдруг прошептала Настя, — Я ее боюсь. Это, наверно, ужасно, да? Нельзя маму бояться? Но я ничего с собой поделать не могу. Тетю люблю, а маму нет. Только боюсь.
Лариса ничего не ответила, она обняла девочку, вспоминая такой же шрамик на руке своей дочери.
Лариса тогда долго не могла простить себе, что не усмотрела, как двухлетняя малышка Анютка залезла на стул и опрокинула кружку с кипятком себе на ручку. Лариса налила мужу чай, он пил всегда только очень горячий, и пошла его звать. И тут визг. Потом Скорая, больница. Ручка зажила только через месяц. Но шрам остался. И очень заметный. Врачи сказали, что потом можно будет сделать пересадку кожи. Не успели. Через год Анечка исчезла.
Лариса взяла себя в руки. Так можно в каждой светловолосой девочке видеть свою пропавшую дочь. Но чувствовала, что за эти два дня сильно привязалась к Насте.
Лариса стала приходить к ним каждый день. Она подружилась с Ольгой и та была совсем не против ее визитов. К тому же оказалось, что Лариса может помочь девочке с учебой. Они стали вместе заниматься математикой и английским. И вскоре Настя и Лариса стали совсем, как родные. Они много разговаривали, девочка рассказывала о проблемах в школе, о мальчике, который ей нравиться, Лариса о малышах в детском доме, о том, как тяжело смотреть им в глаза и поэтому хочется всех их обнять и согреть. Только о своей дочери Лариса ничего не рассказывала Насте, хоть она и напомнила однажды об обещании.
Лариса не могла избавиться от мысли, что Настя может быть ее дочерью, хоть и понимала абсурдность этого предположения. Тогда она решила расспросить Ольгу.
— Оля, а кто Настин папа? — начала она издалека.
Оля махнула рукой:
— Светкин бывший одноклассник. Да он даже и не знает о дочери. Светка всегда выпить любила, вот они по пьянке и сообразили. Мы с сестрой жили в разных концах города, — продолжила она рассказ, — После смерти родителей продали нашу трешку и купили по однокомнатной квартире, правда, на разных окраинах. Видеться стали редко. Я о ее беременности узнала уже перед самыми родами. Потом приходила иногда помогать с малышкой водиться, пока сестра опять пить не начала. Насте тогда около года было. Я ей сказала, что нельзя с маленьким ребенком так себя вести. Мы сильно разругались и Света запретила мне появляться у них дома. Я звонила ей, но она редко отвечала. Коротко говорила, что все нормально и отключалась. Я и отстала. Переживала немного за племяшку, но что я могла поделать? Потом сестра позвонила и сказала, что уезжает с дочерью. Куда не сообщила. А через год мне сообщили, что она в психушке. И предложили забрать девочку. Я сразу поехала за Настей. Хорошо, что документы все сохранились. Я быстро оформила опекунство и вот уже десять лет как мы живем вместе. Я даже замуж не стала выходить, вдруг мой муж ее бы не полюбил. Она самое дорогое в моей жизни.
Оля с нежностью посмотрела, как девочка пытается аккуратно связать кудрявые волосы в хвостик и засмеялась:
— Вот в кого у тебя кучеряшки? Даже у наших бабушек таких не было.
Лариса почувствовала, как мурашки пробежали по ее спине. Она уже не раз думала о том, что Настя очень похожа на нее, особенно волосами, такими же светлыми и кучерявыми.
— Оля, можно спросить? Почему это случилось с твоей сестрой? В смысле, больница.
— Наверно, пьянка сказалась, — пожала плечами женщина, — Она вдруг стала всем доказывать, что Настя не ее дочь, что ее дочь умерла и она ее закопала у озера. Сначала ей поверили и даже с милицией отвезли на то озеро, недалеко от нашего города. Но она там начала метаться, тыкать в разные места, в общем, ничего, конечно, не нашли, а ее закрыли в психушке.
Чем дальше слушала Лариса свою новую подругу, тем сильнее сжималось ее сердце. В ту ночь она лишь на минуту смогла провалиться в тяжелый сон, и то лишь увидела в нем Настю, со слезами протягивающую к ней руки. Лариса вскочила с кровати, зная, что ей делать дальше.
На другой день она узнала, как сделать тест ДНК, заняла у знакомых денег, незаметно собрала волосы Насти и отнесла в лабораторию.
Прошло две недели.
Лариса зашла в лабораторию за результатом, ей выдали бумаги, и она хотела уже заглянуть в них, как позвонила Ольга:
— Лариса, Настенька в больнице! – закричала она в трубку, — Шла со школы, а там какой-то гад на красный поехал. Ее на Скорой увезли и сразу в реанимацию, сказали, что она без сознания.
— Я сейчас приеду, какая больница? – в ужасе закричала Лариса, но Ольга ее остановила:
— Нет-нет, меня не пустили к ней, сказали быть дома на связи, если что, сразу позвонят. Ты ко мне домой приходи.
Лариса бегом побежала к Оле, и сразу с порога спросила:
— Звонили?
— Нет, жду, — со слезами ответила Ольга.
Она сидела на диване и вся дрожала. Лариса села рядом, обняла Олю за плечи и думала только об одном: « Господи, не забирай у нас нашу девочку, может, она даже не моя дочь, пусть, я все равно ее очень люблю».
— Оля, я тебе не рассказывала, — тихо сказала Лариса подруге, — Но у меня тоже была дочка, ровесница Насте. Когда ей было три года, она исчезла. Ее похитили прямо около магазина, и никаких следов, только коляску нашли. Она тоже была светленькая, кучерявенькая и с голубыми глазами. А еще у нее на правой ручке был шрам от ожога, она обожглась горячим чаем.
Ольга сначала сочувственно кивала, но, когда Лариса сказала о шраме, испуганно посмотрела ей в глаза:
— Ты думаешь, Настя твоя дочь?
— Я сделала тест ДНК. Но еще не смотрела, он у меня в сумке. Мне почему-то страшно. Я очень боюсь за Настю.
— Доставай, — твердо сказала Ольга, но вдруг схватила Ларису за руку, — Только пообещай мне, если это правда, вы не бросите меня.
— Оля, милая, ты для Настеньки, самая родная, ты ей жизнь свою отдала, разве можно тебя бросить? – Лариса взялась за сумочку, но тут у Ольги зазвонил телефон.
Оля ответила, молча выслушала, что ей говорили, отключилась и… улыбнулась:
— Наша девочка пришла в себя, у нее был глубокий обморок, но ее проверили, все органы целы, только ушибы. Нам разрешили к ней приехать! Сказали, опасности для жизни нет.
Лариса и Ольга сразу поехали в больницу. По дороге они все же посмотрели результат экспертизы. Настя, действительно, оказалась дочерью Ларисы! Олина сестра говорила правду. Она была ей не родной матерью. Видимо, ее дочка все же умерла. Она испугалась и похоронила ее втайне на берегу озера. А потом она украла Анечку и уехала из города с ней и документами своей дочери. Никто ничего и не заподозрил. Наверно, у нее уже тогда было плохо с головой. Потом чужой ребенок ей надоел, но толком объяснить Света уже ничего не могла. Так Настя и оказалась под опекунством Ольги, а Света в больнице.
Настя с большой радостью отнеслась к известию о том, что Лариса оказалась ее родной мамой. После суда по установлению родства она переехала жить к ней. Но Ольга осталась для нее близким, любимым человеком. Насте не стали возвращать имя Анна, девочка сама не захотела. Ей было достаточно того, что теперь рядом с ней навсегда ее мамочка, родная, самая лучшая, так долго и упрямо верившая в их встречу.
Автор: Мария Скиба
