Алексей с сыновьями грустно смотрели на равнодушную женщину, сидевшую перед ними. Она только сегодня вернулась с больницы, к себе домой, и сейчас сидела перед ними — чужая, отстраненная, потягивая кофе, сваренный ей старшим сыном. Вообще-то она не была чужой, она была своей, родной, женой Алексею и матерью их общим сыновьям. С ней случилось несчастье, и Катерина потеряла память. Как итог — не помнит ни его, ни сыновей.
Врач сказал:
-Память может вернуться в любой момент, а может не вернуться никогда. Все что в моих силах, я сделал.
Катерина пришла домой, отстранённо присела на уголок стула, как бы стесняясь, и не знала что делать дальше. Младший сын — Максимка, подбежал к маме, попытался её обнять, но Катя шарахнулась от него, как от чужого. Максим растерянно моргал глазами. Как же так, его любимая мамочка не хочет его обнять. Мальчик никак не мог понять, что мама его не помнит. Он был слишком маленький, чтобы осознать, что он для неё сейчас абсолютно незнакомый ребёнок.
Зато старший — Никита, был полон оптимизма.
-Не переживай, — сказал он отцу, — мама обязательно нас вспомнит, не может не вспомнить.
Вот сейчас, он усадил мать за стол, налил ей кофе, и пытался нахрапом исправить ситуацию.
-Мама, я понимаю, ты никого не узнаёшь, но сейчас мы будем с тобой вспоминать. Помнишь, Максиму было три года, и мы с ним играли в Шрека. Я уговорил его вымазаться зелёнкой, сказал что она легко смывается. Помнишь, как ты сначала ругалась, потом смеялась, потом опять ругалась, и в итоге мы все вместе смеялись до коликов. Мама, помнишь этот вечер?
Даже Алексей, вспомнив это событие, улыбнулся. Какой кавардак стоял в тот вечер в доме, когда Катя пришла с работы и увидела зелёного Максима.
Но женщина смотрела на мальчиков, и не капли узнавания не мелькало в её глазах. Сколько бы Никита не пытался, рассказывал всё смешные, потешные, даже страшные ситуации из их жизни. Катя отрицательно качала головой.
-Нет, я вас не помню, извините мальчики.
Алексей понимал, Кате тоже тяжело. Перед ней сейчас сидели три незнакомых человека, и пытались чего-то от неё добиться, что она была сделать просто не в состоянии. Он хлопнул ладонью об стол, и сказал:
-Так, мальчики, давайте оставим маму в покое. Врач сказал, всё должно прийти само. Просто подождём. Не надо на маму так давить.
На том и порешили. Катя до вечера задумчиво бродила по дому, осматривалась в незнакомом для неё месте. А вечером, когда мальчики уже укладывались спать, она бочком зашла в их с Алексеем спальню.
-Алеша, я конечно понимаю, мы раньше спали наверное вместе, но извините меня, я сейчас не могу. Я постелю себе на кресле, скажите где взять постельное белье.
-Ну во первых, Катя, хватит мне выкать, это режет слух. А во вторых, может всё-таки вместе ляжем, не бойся, я не буду приставать. Но может так память быстрей вернётся.
-Нет, ни в коем случае, я просто не могу. Я буду спать отдельно!
Так и продолжалось. Прошла неделя, две, три, а в доме Алексея с сыновьями жила чужая женщина. Она абсолютно не участвовала в их жизни, ничем не интересовалась. Вышла на прежнее место работы, там заново познакомилась с коллегами, вошла в рабочую колею. На работе у Кати все было нормально, а вот дома...
Пацаны тяжело переживали. Они нуждались в материнской ласке. Раньше Катя так любила обнимать, тискать мальчишек. Интересовалась всем-всем, что происходит у них в жизни.
Максим, первое время, забегая домой после садика, ещё пытался рассказывать маме про свои детские дела.
-Мама, — кричал он, едва переступив порог, — а знаешь что мне Настя в садике подарила?
Но Катя равнодушно смотрела на мальчика, кивала, даже не слушая его историю, не задавала никаких вопросов, как раньше. И Максим отступил, перестал делиться с матерью своими переживаниями.
Только семнадцатилетний Никита всё никак не сдавался. Каждый вечер он подсаживался к матери, пытался разговаривать о прошлом, но всё бесполезно.
Как то вечером, Максим потянул с верхней полки листок бумаги, на котором стояла тяжелая рамка для фотографий. Она упала мальчику на голову, и рассекла уголком лоб.
Кровь начала заливать мальчику глаз, и он громко заплакал. Дети по привычке ждали реакции мамы. Раньше бы она подбежала, обработала, пожалела, и начала или звонить в скорую, или сама бы повезла сына в травматологию. В таких вещах Катя всегда перестраховывалась. Даже когда Алексей видел, что травма пустяковая, жена настаивала:
-Пусть сына осмотрят, а вдруг у него сотрясение.
И сейчас, как будто что-то мелькнуло в её глазах, как показалось Никите. Какой-то огонёк переживания, но тут же погас, и женщина сказала мужу:
-Надо наверное обработать рану, а так ерунда, ничего страшного.
Ранка оказалась и правда неглубокой, Алексей сам обработал и заклеил её пластырем. Максим выглядывал из под папиных рук, обрабатывающих его лобик, обиженно смотря на мать.
А Никита не выдержал. Он подскочил к Кате, схватил её за плечи, и начал трясти.
-Мама, очнись, вспомни нас, ты нам нужна!!! Приди уже в себя. Твой сын поранился.
Катерина дернула плечами, отстраняясь от сына.
-Ничего там страшного не случилось. Небольшая царапина. И что я по вашему расплакаться должна?
И тогда у Никиты созрел план. Утром, дождавшись, когда мама уйдет на работу, он подошёл к отцу.
-Папа, мне нужно с тобой поговорить. Я кое-что придумал, и ты должен меня в этом поддержать. Ты видел, вчера, когда Максим поранился, в маминых глазах блеснул испуг, пусть ненадолго, но я уверен, я видел.
Алексей выслушав Никиту был категорически против его плана.
-Нет, я никогда на это не пойду, даже не думай, такими вещами не шутят.
-Папа я всё равно это сделаю. Нам без мамы тяжело. С тобой или без тебя, но я попробую, я уже взрослый, позволь мне принимать решения. А если, даже это, не приведет маму в себя, то пусть она уезжает к бабушке и живет там. Максим плачет по ночам, лучше совсем её ни видеть, чем видеть такое равнодушие!
Вечером Никита не вернулся домой. Катя не обратила на это внимания. Когда подошло время ложиться спать, Алексей подошёл к жене и сказал:
-Что-то Никиты долго нет, никогда он по ночам не гулял, странно, и телефон не отвечает.
На что Катя пожала плечами.
-Ему уже семнадцать лет, он почти взрослый, может с девочкой загулялся. Позвони его друзьям, если беспокоишься.
На следующее утро Никита так и не появился. Алексей опять обратил на это внимание Кати, и сделал обеспокоенный вид, хотя сам прекрасно знал, это часть Никитиного плана, и сейчас он ночует у бабушки.
Через три дня отсутствия сына в дома, Катя все таки забеспокоилась:
-Где у нас Никита, ты что его не нашел?
-А, ты заинтересовалась, наконец! Наш сын пропал, я подал в розыск. Его нигде нет, у друзей не появлялся.
-А что же ты так спокойно сидишь дома? — недоумевающе смотрела Катя на мужа.
-Так же как и ты, он же и твой сын тоже. Что ты предлагаешь мне делать? Я же говорю, подал в розыск, его ищут.
Кате стало непонятно равнодушие мужа, и что-то, злым червячком, начало есть женщину изнутри. Появилась злость на мужа. «Сын пропал, а он сидит себе спокойно!»
Да, она не помнила Никиту, но она же осознавала, это её сын.
-Надо, наверное, что-то делать, — настойчиво говорила она Алексею, -давай походим по его друзьям, порасспрашиваем, когда его в последний раз видели.
-Я уже всех давно расспросил, никто его не видел. Ну можешь, если хочешь, сама пообщаться с его друзьями.
-Как же я пообщаюсь, я же их не знаю.
-А вот это то и странно, после больницы ты живешь с нами месяц, и даже не удосужилась поинтересоваться жизнью сыновей. А это ведь и твои дети тоже. Чего же теперь?
Алексей понимал, что это жестокие слова, но тем не менее следовал плану сына. Ему казалось план начинает работать, жена начала беспокоиться.
А на следующий день, вечером, у Кати зазвонил телефон. Алексея не было дома, он делал вид, что ищет Никиту. Женщина подняла трубку и услышала незнакомый мужской голос. Он назвал её по имени отчеству, спросил, она ли является матерью Никиты, и попросил прийти в морг для опознания тела сына.
Катерина выронила телефон из рук.
Алексей и Никита, стоявшие в это время под дверью квартиры, в подъезде, прислушивались к происходящему. И услышали...
Весь дом услышал этот звериный вой, который издала Катя.
Забежав в квартиру, мужчина с сыном увидели женщину, сидящую на полу и воющую, как раненая волчица. Увидев сына живым, она сначала уставилась на него, а потом потеряла сознание.
-Я же говорил тебе, мы переборщили, — крикнул Алексей сыну, — нельзя было так, это уже слишком...
Когда Катя пришла в себя, она лежала на диване. Рядом с ней сидели оба её сына, а за их спиной стоял муж.
Катерина резко села. Схватила в ладони лицо Никиты, пристально всмотрелась, потом проделала тоже самое с Максимом, расплакалась, обняла детей.
-Никитушка, Максимка, с вами все нормально. Родные мои, любимые.
Катя покрывала поцелуями лица сыновей, знакомые до каждой родинки, прижимала их ладошки к своему лицу.
Потом подняла мокрое лицо к Алексею.
-Лешка, как я могла вас не узнавать. Ты представляешь, мне кто-то позвонил и сказал... Насчет Никиты...
-Всё, Катя, всё, — прервал жену Алексей, — у нас всё хорошо, забудь об этом, как о страшном сне. Забудь об этом, любимая, не было этого ничего. Есть только мы, наша семья, и ты основа этой семьи.
Алексей подошёл, сел рядом на диван, сгреб в охапку жену и сыновей, прижал к себе.
-С возвращением, Катюха, -шептал он, — мы так по тебе скучали!
