Он лежал в траве, на берегу реки. Болело всё тело — окровавленное и покрытое синяками. Саднило разбитые губы.Очень хотелось пить — но доползти до воды не было сил — и времени.
Он прожил в глухой Карельской деревушке всю свою жизнь, долгую и счастливую. Бродил по лесу, собирал травы и грибы, слушал птиц...
Изба его стояла на отшибе — у самого леса. Волки и медведи обходили её стороной.
Семьи у него не было. Всё свое свободное время он лечил людей. Каждого жителя в деревне он знал в лицо. И знал всю его историю — от рождения и до смерти. И поэтому — всегда находил нужные слова и нужные травы. Те, что нужны именно этому человеку.
Знания, собранные им за долгую жизнь, были огромны. Он умел заговаривать зубную боль и лечить страшные раны охотников, облегчать женщинам роды — и снимать кишечные колики у младенцев.
Жители деревни приходили к нему лечиться — докторов в деревне не было, а до города — очень далеко. Но они не любили его и боялись. Ходили слухи, что он колдун, и дружен с нечистой силой.
А вот звери и птицы его не боялись. Любили. Частенько его видели в лесу, сидящим на пенёчке, окруженном разным зверьём — и слышали как он тихо и ласково что-то говорит им, или гладит их по голове шершавой мозолистой рукой.
Всё непонятное — пугает...
Однажды в деревню пришла беда. Началась непонятная эпидемия — косила без разбору и стариков и детей.
Лекарь ходил по домам, приносил питьё из трав, окуривал избы пахучим дымом, и уговаривал каждого не пить сырую воду из колодца.
Его не слушали. И люди продолжали умирать — один за другим. И в один из этих страшных дней он сварил большую фляжку из одному ему известных грибов и трав — и пошёл ночью к колодцу.
Но не дошёл. Жители деревни, решившие между собой, что эпидемия — дело рук колдуна. догнали его на полдороге, избили до полусмерти — и бросили умирать в придорожных кустах.
Он всё-таки дополз до реки. С трудом разлепил пересохшие губы, набрал пригоршню воды, смочил лицо. Пить не стал. Знал, что вода несёт смерть.
Фляжка его, заткнутая тряпичной пробкой, валялась метрах в 50. Зелье не разлилось — пробка была плотной.
Он подобрал её, и мыча от боли, пополз к колодцу. По тропинке за ним тянулся кровавый след...
Дорога в 200 метров заняла у него почти час. Он поднялся на колени, держась руками за старенький сруб, выдернул пробку — вылил жидкость из фляжки в колодец — и рухнул без сил.
Потом последний раз открыл глаза- поглядел в небо — и так и умер — с широко распахнутыми синими детскими глазами.
К вечеру народ пошёл за водой. Увидев его тело у колодца, несколько мужиков покрепче оттащили его подальше от дороги и закопали, не поставив креста. Некрещёный он был...
А через несколько дней болезнь начала отступать. Больные стали поправляться, а новых заболевших не случилось.
И, возвращаясь домой с вёдрами воды, один сельчанин сказал другому: «Выходит, не зря мы колдуна-то убили. Вишь — и порча кончилась.»
И проходя мимо невысокого холмика у лесной дороги, пнул его ногой.
