Каждое лето, вот уже на протяжении многих лет, Маргарита Михайловна сдает комнатку в доме и летнюю пристройку приезжающим на море отпускникам. Вот и в этом году пристройку сняла молодая пара с мальчиком Антошкой. Хороший, воспитанный малыш пяти лет от роду.
Он как-то сразу пришелся к душе Маргарите Михайловне, наверное, потому что скучала по своему внуку, который жил с родителями за границей вот уже второй год. Ее сын Егор работал в фирме, которая тесно сотрудничала с предприятиями в Германии, он был отличным специалистом своего дела, да ещё и семейный, а таких лучше всего посылали на работу за рубеж — надежные.
Ну а комнатку сняла женщина лет сорока пяти с черными как смоль волосами и такими же глазами. Она Маргарите сразу не понравилась, когда открыла ей калитку, но женщина так мило улыбнулась, развеяв сомнения хозяйки и она сдала ей комнату. Но почему-то за меньшую цену, чем предполагала, у нее прям вылетела изо рта помимо ее воли, сумма, которую и зимой не ставят.
Как говорят — слово не воробей, вылетело, не поймаешь. Увеличивать озвученную цену Маргарита Михайловна конечно же не стала, но недоумение осталось. И тут же она, вновь не ожидая от себя самой, предложила:
— В стоимость проживания входят завтрак и обед.
Бедная женщина даже рот рукой прикрыла от неожиданности и тут уж решила исправить:
— Простите, нет, я не готовлю никому, даже себе.
Но не тут-то было, квартирантка не хотела отступать и, глядя в глаза бедной женщине, произнесла:
— С этого дня и до моего отъезда, вы будете готовить полноценные завтраки и обеды. Ну как, мы договорились?
Маргарита словно заведенная кукла кивнула, соглашаясь на это грабительское условие и когда та, развернувшись зашла в комнату, женщина чуть не плакала.
Но делать нечего, договор есть договор. Но потом все как-то наладилось само собой, Маргарите Михайловне даже понравились общие обеды, потому что молодая семья тоже попросила ее готовить за дополнительную плату.
Вот так и потекли потихоньку летние денёчки, погода стояла чудесная и квартирантов почти не бывало дома. Все собирались вечерами, иногда вместе сидели в беседке, пили чай или играли в карты, вели неспешные разговоры. Черную женщину звали Амалией, она попросила молодежь обращаться к ней без отчества, Светлана и Стас вначале смущались, а потом незаметно для себя стали относиться к ней, как к старшей сестре.
Она вообще была немного странная, старомодная, как с девятнадцатого века, больше молчала, все слушала, иногда вставляла пару фраз. Кстати, она очень тепло относилась к Антошке, как к родному и как-то вечером гладя его по голове, сказала:
— Молодежь, не давайте парню долго в воде быть, особенно, когда дождь пойдет.
Где-то через неделю погода действительно испортилась и Антоха, перекупавшись в море, заболел, да сильно. Вызвали скорую помощь, потому что не могли сбить температуру, и врач хотела уже забрать его в больницу, как во двор зашла Амалия, она несла в руке пучок трав.
— Оставьте мальчика, я сама его вылечу.
— Амалия, мы не можем сбить температуру, поэтому его надо в больницу.
— Света, помнишь, я вас предупреждала, чтобы он под дождем не купался, вы не послушали, вот результат. Теперь же поверь и оставь его, я лекарка, помогу Антоше без врачей.
Стас кивнул, соглашаясь, Света хотела возразить, но наткнулась на выразительный взгляд Амалии и тоже согласилась. Врач попросила написать отказ. Всю ночь женщина то, что-то варила в кружке, поила маленькими порциями мальчика, потом читала то ли заговоры, то ли молитву. К утру родители уснули почти одновременно вместе с сыном.
Амалия вышла на кухню, там сидела Маргарита Михайловна, которая предложила ей перекусить, но женщина отказалась:
— Мне надо к воде, потом за травой. Дайте только чашку горячего сладкого чая.
Через час она пришла, сварила настой из принесённой травы, потом зашла в комнату, вышла уже со своей сумочкой, подала в конвертике плату за проживание и сказала удивленной Маргарите Михайловне:
— Все что требовалось от меня, я сделала, род будет доволен, мальчик спасён и очищен. Родителям скажите, пусть обязательно дадут отвар, он закрепит здоровье Антона и у него в жизни все будет хорошо. Ухожу, чтобы не было лишних расспросов, они ни к чему и вы, передайте только то, о чем я попросила. Вам, Марго, спасибо за теплый приют. У вас всегда будут хорошие постояльцы и у ваших детей все будет хорошо. Прощайте, не поминайте лихом.
Она вышла за калитку, Марго заглянула в конверт, там было много купюр, ясно, что лишнее. Она бросилась вслед женщине, но на улице было пустынно. Поражённая произошедшим, Маргарита Михайловна достала деньги и там оказалась еще и записка, написанная старорусским слогом:
«Это плата за гостеприимство, уважительное отношение ко мне и моим потомкам. Никому ни слова».
Проснувшимся родителям она передала ее слова и подала настой. Светлана сказала:
— Удивительная и странная женщина, эта Амалия. Кстати, где она, хотела ее поблагодарить.
— Она съехала, просила передать вам привет.
После обеда в беседку, где сидели Светлана с Маргаритой Михайловной, пришел Стас и показал жене что-то на телефоне, она удивленная произнесла:
— Не может быть, это не реально, скорей всего просто совпадение.
— Нет, бабушка написала, что ее бабушку звали Амалия, она венгерка и была лекаркой.
Не поняв ни слова из этого разговора, Маргарита Михайловна спросила:
— А в чем дело?
Стас показал ей присланное сообщение. На старинной фотографии в кругу семьи стояла Амалия или очень похожая на нее женщина.
— Это мои предки, фотография сделана в самом начале двадцатого века, а это далекая бабушка, Амалия. Здесь ей лет сорок пять. Я думаю, что с нами здесь жила она, потому что я воспринимал ее как родную, сам не зная почему. Потом сфотографировал тихо и отправил бабушке. Вот ответ.
Маргарита Михайловна поняла, почему Амалия срочно съехала, она знала о фотографии, и чтобы не было лишних расспросов, на которые она не могла, вернее, не имела права отвечать, просто исчезла, выполнив свою миссию перед родом. Вот такая необычная квартирантка снимала в это лето у нее жилье. Предсказания Амалии все сбылись, у всех все было замечательно.
Автор: Фантазёрка И&К
