Видимо, я сильно нагрешил в прошлых жизнях, раз небесная канцелярия послала мне такую тещу. Когда я с ней общаюсь, то чувствую, что ад не где-нибудь под землей или вообще на другом свете — он здесь, конкретно в моей квартире. Да и то, все черти, наверное, смиренно бы умолкли и пошли курить, когда бы увидели этого Мефистофеля в юбке, эту заразу, этого демона из преисподней в лице обожаемой мамочки моей жены.
Такие мысли, обычно посещают меня, когда я вижу перед собой грозный лик Тамары Павловны, по совместительству моей тещи.
— Мама, — как-то сказал я ей за завтраком, — вам давно пора в тайгу. Потому что такой пилы, как вы — не найти на всех лесоповалах мира.
— Я бы поехала, — спокойно отвечает она мне, намазывая масло на хлеб, — но к сожалению не могу оставить улей.
— Какой улей? — спрашиваю я. — Тот, из которого вы выкачали весь мед семейной жизни, заменив его дегтем?
— Нет, — парирует она, — тот, в котором ты, дорогой зять, являешься главным трутнем!
— Трутни, дорогая теща, не несут в свой дом пыльцу в виде денег и других материальных благ, — начал закипать я.
— Вот именно, что пыльцу — так мало, что и не видно, — замечает теща.
— У вас, видимо, зрение, на старости лет начинает сдавать. Купите себе очки, мама!
— Лучше микроскоп! — предложила она. — И сама на твою зарплату посмотрю, может даже увижу. И дочери своей дам — может, тоже наконец рассмотрит.
— Ваша дочь близорукостью не страдает. Она все видит ясно!
— Поэтому она до сих пор рассматривает то, что замужняя женщина ощущать должна.
От такого выпада, несправедливого, кстати, у меня аж дыхание перехватило. Я втянул полный рот воздуха, чтобы что-то сказать, забыв, что до этого кинул туда виноградину. Подлая ягода закатилась мне в горло и я понял, что дышать становится невозможно. Да и жить осталось лишь минуты две от силы. Самое обидное, что все это время я буду видеть перед собой физиономию, которую бы не видел вообще никогда.
Физиономия, кстати, выглядела обалдевшей. Не каждой теще выдается столько счастья сразу — смотреть на то, как помирает трижды нелюбимый зять. У нее аж глаза выпучились на пол-лица, да еще и рот раскрылся. Кажется, она хотела что-то сказать. Например — “Йухууу!”
Чтобы не не видеть всего этого — я закрыл глаза. Легкие горели от недостатка воздуха... Жить оставалось немного...
Неожиданно я почувствовал, что чьи-то руки плотным кольцом обхватили мою грудь, а в спину последовал мощный толчок. Виноградина от удара пулей вылетела из горла и в него полился спасительный воздух. Это было так прекрасно!
Я глотал ртом воздух, а рядом плакала теща. Это было так удивительно, что я аж замер с открытым ртом.
— Что с вами? — просипел я.
— Совести у тебя нет, от слова совсем, зятек, — выдала теща. — Нельзя ж помереть без предупреждения. Такой праздник, а я не готова.
— Хорошо, мама. Буду помирать — сообщу заранее. Только и вы уж с этим не тяните. Если что — мне за полгода скажите. Чтоб я как следует подготовился к будущему счастью.
— Не дождешься! — парировала теща.
Так и живем, следим друг за другом, готовимся...
Автор: Ирина Подгурская
