— Мужчиночка, займи на поправку здоровья! Очень надо.
В Мишин рукав вцепилась грязная с обломанными ногтями рука. Обрюзгшее лицо, потрепанная одежда, дырявая обувь и стойкий неприятный запах.
— Лида? Не может быть!
Что с ней стало? С этой смешливой, легкой на подъем, отзывчивой девченкой. Что такого должно было произойти, чтобы она превратилась в это... существо?
— Лидка, я. А ты чё, меня знаешь? Тогда по знакомству одолжи тыщенку, а я за твое здоровье хлебну.
Миша брезгливо высвободил свой рукав, на котором остались пятна и повел старую знакомую на ближайшую лавочку. Когда-то он был в нее влюблен, да что там — все были влюблены, а она не замечала никого, кроме своего Фимы. После окончания училища их пути разошлись — разъехались по разным городам и Миша больше ничего не слышал о своей юношеской любви.
— Расскажешь, как дошла до такой жизни, а я подумаю дать ли тебе денег.
— Э, мужик! Я таким не занимаюсь.
Лида замахала руками, закачалась, словно на ветру, но покорно пошла за Михаилом, надеясь разжиться денежкой.
— Рассказывай.
— Чё рассказывать?
— Как докатилась.
Лидка прокашлялась и начала говорить:
— Я ж в молодости красотка была, если не брешешь, что знаешь меня, то должен помнить. От меня все кипятком писались.
Лида противно заржала, показывая редкие гнилые пеньки зубов.
— А я, дyра, на Фимку запала, поехала за ним в поселок, на ферму устроилась, бегала все за этим му...ком. Потом залетела, а он, как честный человек, взял, да и женился на мне. Лучше бы я из себя эту зaрaзу вытравила... Родила пацана синего, как моя жизнь. Врачиха его по зaднице лyпит, а он не орет, не дышит — п0мер, короче. Фимка меня погнал, когда из больницы выписалась. Дали мне халупу какую-то, работала дальше, потом с Санычем сошлась. Он пил, зaрaза, по-черному и я начала с горя — р0жу Фимкину каждый день видеть тошно было — поселок маленький. С работы из-за этого дела тож выгнали. Дом сгорел — Саныч по пbяному делу хату спалил и сам угорел. Я к дружкам его подалась, а они решили мной попользоваться, а я ж не какая-нибудь..., ну и защищалась, порезала одного. Короче, меня замели и «от звонка до звонка» пять лет. Вышла- ни кола, ни двора, ни копья денег. Подалась в город, в дворники пошла. Целый год еще держалась, а потом от одиночества и тоски опять сорвалась. Из дворников тоже поперли. Некому помочь бедной женщине с тяжелой судьбой. Ну, дашь денежку?
Лида пустила слезу, но на лице ни капли сожаления о никчемной жизни.
Миша достал купюру, не отдал сразу.
— По старой дружбе я готов тебе помочь — устроить в реабилитационный центр, найти работу, выбить комнату в общежитии. У тебя еще есть шанс все наладить.
Лида выхватила деньги, сунула за пазуху.
— А ты классный мужик, надо было тебя выбирать. Как тебя, кстати?
— Миша.
— Не помню такого.
Лидка собралась уходить, но Миша ее остановил:
— Будешь лечиться? Загнешься ведь под забором и не вспомнит никто.
— Лечиться? От aлкaшки что ли? А кормить будут?
— Будут-будут. Согласна? Там одежду чистую дадут, душ, отдельная палата, хорошие условия.
Шестеренки в голове женщины тяжело ворочались — заржавели от долгого простоя. На лице отражалась борьба надежды на лучшее будущее и беспросветности настоящего. Наверное, мелькали где-то на заднем плане воспоминания о счастливой молодости, беззаботном детстве.
— Завтра меня тут жди, если не заливаешь.
И пошла проживать последний день пbяной жизни, обмывать светлое будущее.
Лида не соврала — пришла, даже немного привела себя в порядок — причесала сальные волосы и умылась.
Миша отвез ее в реабилитационный центр, которым заведовал его друг — именитый нарколог- Алексей Несторович Бакинов.
Женщину отмыли, накормили, дали чистую одежду и определили в палату. Лида вела себя гораздо менее развязно, чем вчера, постоянно всех благодарила, пыталась целовать руки, клялась завязать.
— Миш, я знаю, что ты пытаешься помочь, но поверь моему опыту — такие не меняются, а если и меняются, то крайне редко и ненадолго.
— Веришь, я когда-то был в нее влюблен, а вчера увидел ее такую... и что-то екнуло. Не чувства, а жалость, наверное.
Миша оставил Лиду в центре под опекой Алексея Несторовича, надеясь на лучшее. Несколько дней новостей не было, судя по всему, лечение шло своим чередом, а потом случилось то, что предсказывал врач.
— Миша, твоя подопечная сбежала. Охраны нет — все добровольно, так что держать ее никто не стал.
— Спасибо, что попытался. Я надеялся на лучшее, хотел помочь.
— Ты не виноват — немногие находят в себе силы, чтобы измениться, но попытаться стоило.
На душе было погано. Еще долго Михаил высматривал на улицах Лиду, но она как в воду канула. Может быть перебралась в другое место, а может заснула навсегда под каким-нибудь забором.
