Лет десять назад работала в нашем отделе молодая симпатичная женщина — Виктория. И бывает же так — с ней и ее семейством постоянно случались какие-то невероятные вещи. Однажды она рассказала нам историю, которую иначе, как чудо, и не назовешь!
Школьницей Вика с братом на лето всегда уезжала к бабушке в деревню.
Бабушка внуков баловала, пирожками, да оладушками вкусными кормила.
И особо помогать ей не заставляла. Говорила, что мол наработаетесь ещё, гуляйте пока маленькие.
Как-то Вика с ребятами поехала на великах.
Поехали лесом по тропинке к старой деревне, от которой ничего не осталось. Немцы в войну сожгли.
Уже подъезжали, как Вика вдруг вдруг увидела странную картину. За деревьями виднелись избы.
Ребята остановились.
— Смотрите, там люди какие-то, — вглядываясь между деревьями, шепнула Вика, — может мы заблудились?
— Да нет, вон дуб, вон наш камень большой, — громко сказал Вовка, старший из ребят, — пойдем посмотрим.
Все слезли с велосипедов и решили подойти поближе.
Вышли на полянку. Навстречу им собачка небольшая выскочила, да мальчуган подбежал.
Собачка худая какая-то, с веревкой оборванной на шее.
А мальчишка сразу за Викин велосипед схватился. Трогает его блестящие бока, фонарик, скорости — аж глазенки блестят от восторга!
Ребята переглянулись — что за мальчик в грязных и рваных штанах и рубашечке, худой, каких свет не видывал? У Вики с собой оладушки были бабулины, утром не доела, в карман в салфетке сунула. Она достала, мальчику оладьи протянула, так он задрожал, двумя руками в момент их в рот запихал.
Посмотрела Вика на дома, на людей — дома старые, люди все худые, в старой оборванной одежде. И стало тут Вике как-то не по себе. И вообще, откуда тут все это взялось?
Здесь же кроме печей обгорелых не было ничего!
Ребята все притихли, поняли, что что-то тут не так. Странно все это.
Первым очухался Вовка:
— Слышь, тихо садимся на велики и уматываем отсюда, — шепотом скомандовал он. Сказано — сделано. Они развернулись — и деру от этого места нереального.
Вика тоже педали крутила, что есть мочи. Но вот собачка с веревкой на шее за ней все же увязалась. Бежит, лает, да Вику все так и норовит за ноги укусить.
Так и примчались они в свою деревню, перепуганные донельзя.
— Вы где так долго пропадали-то?, — даже немного рассердилась бабушка, — я их тут с обедом жду, волнуюсь, а их все нет и нет.
Но увидела бабушка их лица испуганные, смягчилась:
— ну ладно, руки мойте, обедать будем. Пойду деда позову. Да говорите, что случилось, все равно ж узнаю! Что натворили-то?
За обедом Вика стала рассказывать, как они на месте сожжённой деревни три дома да людей странных видели. Бабушка и давай смеяться:
— я то думала! Вот фантазёры, небось заехали незнамо куда, в другую деревню, вот и показалось!
— да нет, ба, — с набитым ртом сказал Лешка, Викин брат, — ба, это то место, и дуб там, и тот камень огромный. Дед нас ещё раньше туда водил. Только там ничего этого не было. Да, деда?
— И правда странно, — дед задумчиво ложкой щи мешал.
И вдруг в наступившей тишине стало слышно, что под столом кто-то чавкает. Заглянули под стол — а там та собачка сидит и мясо ест. Стащила видно.
Дед пригляделся, и лицо у него такое несчастное стало. То ли испуганное, то ли радостно- изумленное, даже и понять невозможно.
— Вась, ты чего?, — напугалась бабушка, — свят-свят, что за день-то сегодня!
— Герда?, — вдруг сказал-спросил дед, и опять, чуть погромче позвал, — Герда, это ты?
Собачка перестала есть мясо. Она навострила уши, вся как-то напряглась, словно не верила своим глазам.
Она даже огляделась по сторонам, словно хотела спросить, — люди, это кто, Васька что-ли? Да разве это Васька? Точно Васька!
И собачка бросилась к деду из всех своих последних тощих сил, махая хвостом с бешеной скоростью. Дед подхватил ее на руки, а собачка не переставая лизала деда в нос и щеки, беспрестанно жалобно повизгивая и возбуждённо лая.
— Герда, да как же это? Как ты тут?, — и дед все пытался дрожащими руками развязать обрывок веревки, туго затянутый на тощей шейке собачки.
— Это же я ей веревку-то эту тогда завязал, ну да, это я, — кивал дед, и слезы лились из его глаз, — я завязал, да к дереву ее привязал, когда немцы-то нас в избы сгоняли. Чтоб спасти ее. А потом странное случилось. Дядька Егор двери выбил, вышли мы все из избы — а вокруг тишина. Лес вокруг. И немцев никаких нету. А Герда оторвалась, лает, ко мне бежит.
А из леса вдруг пацаны да девчонка, с велосипедами вышли.
Я таких велосипедов никогда не видел, мечтал потом всю жизнь о таком.
А голодный я был, аж тошно было!
И вдруг девчонка мне оладьев дала — вкуснее ничего в жизни я не ел. Только пока я эти оладьи ел, они все уехали, да и Герда моя бестолковая помчалась за ними, больше ее я и не видел никогда.
Потом вдруг тучи набежали, ливень, гроза. Все в дом спрятались, а вышли — вот она, деревня наша полыхает, немцы напоследок напакостили.
Как тогда эти три дома со всеми людьми согнанными уцелели никто так понять и не смог.
Чудо какое-то!
Пока дед все это говорил, тишина была первозданная. Даже Герда на руках у деда ни разу не тяфкнула.
Вот такую историю рассказала нам тогда Вика.
Получается, по чьей-то воле свыше, эти дома, с согнанными людьми, на время в будущее переместили.
В то самое будущее, когда Вика с друзьями их и увидала, да деду своему же голодному оладьи дала!
А Герда? Герда теперь так и осталась, вернувшись к хозяину, который уже дедом стал.
Ну разве в это можно поверить?
А с другой стороны — дед же Герду признал, да и она его. Вроде все сходится, но как в такое чудо поверить?
Это же просто невероятно.
Впрочем, в ту войну много, говорят, похожих чудес было. Видно и правда Высшие силы людям нашим помогали.
