Ещё в середине 90-х от своего приятеля я узнал о таком случае.
Молодой человек по имени Виктор ехал в битком набитом троллейбусе.
Стоял в середине салона, крепко держась за поручень и еле сдерживая навалившихся сбоку пассажиров.
Едва же они отъехали от химзавода, с задней площадки крикнули, что одной из женщин стало плохо.
— Водитель, — пробасил широкоплечий мужчина, стоявший у передней двери, — останови, ''скорую'' надо вызвать…
— Здесь позвонить-то неоткуда, — заволновалась кондуктор, — доедем до ''Погодина'' – там телефонная будка…
Пока ехали, женщину уложили на сиденье, положив под голову сумки.
— Нет ли у кого ''сердечного''?! – на весь салон крикнул пожилой мужчина в очках.
У Виктора в этот момент в кармане куртки был флакон корвалола, который он вез своей матери, зная о ее больном сердце.
Жили они с женой в другом районе, но время от времени он наведывался в родительский дом.
На миг у него мелькнула мысль: не пожертвовать ли лекарством.
Однако вспомнив, как у его матери в последнее время часто ''сжимало'' сердце, решил не принимать участия в случившемся…
Всю дорогу лишь пожилой мужчина поправлял женщине голову да вытирал ей платком пот со лба…
А когда на остановке потерявшую сознание женщину вынесли из троллейбуса и, положив на скамейку, помчались вызывать неотложку, Виктор из любопытства покосился в заднее окно и… знакомое темно-коричневое пальто и красные вязаные варежки заставили его вздрогнуть. Он опрометью кинулся к двери…
Его мать спасти в реанимации не удалось…
Несколько дней Виктор был мрачнее тучи; теперь злится на пассажиров того рейса и врачей, хотя винить должен прежде всего самого себя: свое равнодушие к людям нам порой приходится оплачивать по самой высокой цене…
