Дочь захворала в последний день уходящего года. Проснувшись утром, она почувствовала недомогание, вскоре поднялась температура. Пришлось уложить её в постель.
Вера не находила себе места; несмотря на то, что дочери исполнилось шестнадцать лет, для неё Алёнка оставалась по-прежнему малышкой. Укутывая дочь в тёплое одеяло, готовя горячий чай с малиной, Вера думала над тем, чем бы вкусненьким порадовать Алёнку.
Шесть лет жили они с дочерью вдвоём. Отец Алёнки оставил их рано: не вернулся из очередного рейса, погиб в автомобильной катастрофе. Любил он дочь, баловал всякими сладостями. К праздничным дням приносил в дом любимое Алёнкой сгущенное молоко. Где он его покупал, оставалось только предполагать.
Вера дала дочери жаропонижающее лекарство и засобиралась.
— Мама, ты уходишь?
— По магазинам пойду, может что-нибудь к празднику куплю.
Втайне от Алёнки она надеялась достать баночку сгущёнки. «Авось, — подумала Вера, — к праздничным дням её выбросят на прилавки». В дверях обратилась к дочери: — Девочки подойдут, пусть хозяйничают на кухне. А ты лучше с постели не поднимайся.
В торговых точках было многолюдно. Кто-то, толкаясь в очередях, ругался, где-то давали замороженную рыбу, вялые на вид яблоки. Выброшенный на прилавки товар тут же расходился. В молочном отделе выстаивали очередь старики, дети. С трудом удалось пробиться к прилавку.
Вера поняла, что ни о каком сгущенном молоке не может быть и речи. Она потолкалась в очередях, правда, кое-что удалось купить. Оказавшись на свежем воздухе, решила пойти на городской рынок, надеясь, что там ей повезёт больше.
Рынок резко отличался от государственного магазина и изобилием товара, и высокими ценами. Со всех сторон бойкие торговцы, расхваливая каждый на свой лад, предлагали имеющийся у них товар. Минуя торговые ряды, наконец, поняв, что необходимой ей сгущёнки и здесь нет, Вера задержалась у цветочного базара. Южане продавали живые гвоздики.
Широкоплечий, высокого роста молодой мужчина с акцентом в речи стал предлагать ей купить цветы. Вера, ничего не понимая, пустыми глазами смотрела на него, а когда сообразила, что ему от неё нужно, отрицательно качнула головой: — Нет, нет. Мне цветы не нужны. Мне бы хоть одну баночку сгущённого молока.
Южанин удивлённо окинул её взглядом и, указав в сторону, где находилась группа молодых людей, посоветовал: — Обратись, дорогая, к тем молодцам, они всё достать могут. Хорошенько попроси, может, повезёт.
Холёные ребята со сноровкой шныряли между посетителями рынка.
— Не желаете купить шапку? Отличный мех! — юноша в куртке «Аляске» задел плечом Веру.
— Какая её цена?- только для разговора спросила она его.
— Для тебя, мамаша, будет стоить семьсот рублей.
На лице Веры появилась улыбка, её глупое выражение лица говорило само за себя. Парень собрался отойти в сторонку, но Вера, опомнившись, удержала его за рукав куртки: — Милый, мне шапка твоя вовсе не нужна. Да и денег таких у меня нет. Помог бы ты мне достать сгущённого молока.
— Сгущённого молока...? Ты что, мамаша, я шапку продаю и в подсобке продовольственного склада грузчиком не подрабатываю.
— У меня дочь... Я ей хотела к Новому году... Она захворала у меня.
Парень задумался. — Хорошо, попробуем, Оставайся на этом месте, мамаша.
Он отошёл в сторонку, тут же к нему подошли ещё двое в броской одежде. Они поговорили друг с другом, и продавец шапок исчез. Возник через некоторое время. Через плечо висела сумка. Вера облегчённо вздохнула.
— Мамаша, в каком количестве тебе товар реализовывать?
— Всё-таки раздобыл, ай, да молодец! Одну баночку всего.
— Четвертная купюра.
— Я не поняла?
— Двадцать пять рублей. — говорю. — Со слухом, мамаша, что ли, у тебя плоховато.
Вера дрожащими пальцами отыскала в сумке кошелёк. В нём оказалось пятнадцать рублей и мелкие монеты.
— Что же это ты, мамаша, с такими деньгами на рынок идёшь?
— А может быть... У меня тут ещё талоны на сахар есть
— Талоны на сахар имеются? Сгодятся.
Парень взял из рук женщины бумажные квадратики с печатью, спрятал в карман рубли, небрежно бросил ей в сумку банку сгущёнки.
— С Новым годом, мамаша! — тут же он затерялся в толпе.
— Какая я тебе «мамаша»? — Обидой в голосе произнесла вслед ему Вера и побрела к выходу.
...Дома её уже ждали. Пришедшие девочки подружки и Алёнка кое-что приготовили. В глубине комнаты светилась гирляндами украшенная ёлка. Вера отогнала от себя хмурые мысли, извлекла из сумки сгущёнку и поставила на стол.
— Милая мамочка, где ты её раздобыла? Я целую вечность не пробовала сгущённого молока.
Вера обняла за плечи дочь и, глядя в сияющие глаза Алёнки, предложила: — Девочки, пора стол накрывать.
Еле слышно, скорее для себя лично, добавила: «Что же нам ждать в будущем году? Как будем жить?» Но девочки её последних слов уже не слышали. Они весело смеялись на кухне, гремя посудой.
Послесловие.
Прошло время. Алёнка с отличием окончила медицинский институт. Работает в областной поликлинике. Вышла замуж, родила двоих малышей. На выходные с семьёй приезжает в гости к маме.
Множество раз она покупала любимое сгущённое молоко, но, ни разу ей не попадалось на вкус то, которое Алёнка ела в тот Новый год. Не смогла с тех пор ощутить вкус прежнего, настоящего молочного продукта, изготовленного может быть в последний момент, разрушающейся на части огромной страны.
Автор: Виктор Владимирович
