Бари проснулся как от резкого толчка. Стрелки часов показывали ровно три ночи. Бари не разбирался в часах и их стрелках, да это ему было и ненужно, ведь у каждой собаки есть свои, встроенные от рождения «часы». Поэтому Бари знал, что до рассвета ещё два часа времени. Но это только до рассвета, а до его утренней прогулки и все три.
Пёс потянул носом – незнакомых запахов не было, прислушался – никаких настораживающих звуков тоже не было. Его хозяин дышал ровно, так дышат во сне только люди с чистой совестью, которых ничего не беспокоит. Так что же разбудило Бари?
Ах, если бы Бари был человеком, он бы сказал, что его разбудило чувство, которое невозможно выразить словами людей, потому что для описания чувств животных, в человеческом лексиконе просто нет слов. Для этого он очень скуден – человеческий язык.
Так отчего же проснулся Бари? Если всё же попробовать передать состояние пса, то это будет:
«Катастрофа, катастрофа», — кричала в собачьей голове мысль, отзываясь в каждой клеточке тела.
«Непоправимая…» — стучало сердце.
Бари захотелось вскочить на лапы и громко-громко залаять, потом протяжно завыть, но пёс не посмел. Не посмел нарушить тишину ночи, а главное – такой спокойный сон хозяина. Единственное, что позволил себе умный и преданный пёс – это чуть громче вздохнуть да поудобнее положить голову на лапы.
Стрелки часов неумолимо бежали вперёд, отсчитывая последние счастливые часы в жизни собаки.
Барии лежал, не шевелясь, его глаза замерли, уставившись в одну, ничего не значащую, точку.
Дело в том, что это чувство – приближающейся катастрофы – преследовало Барии уже несколько дней. Оно возникло тогда, когда, однажды, хозяин долго и пристально на него смотрел. Смотрел и молчал. Тогда, впервые, Бари забеспокоился.
Шли дни, в жизни Бари ничего не происходило. Всё – как обычно. Вот только тревога, ощущение надвигающегося чего-то ужасного постоянно росло. И сегодня оно произойдёт… то, ужасное, что не давало псу покоя все эти дни. Сегодня, это будет сегодня! Больше сомнений не было.
Его хозяин встал, как обычно. Бари, который всё это время тихо лежал, уставившись в пустоту, тут же подскочил и ткнулся своим мокрым носом в ногу человека. Ему хотелось, чтобы хозяин потрепал за уши, провёл ладонью по голове и успокоил терзающуюся душу. Но хозяин отвёл взгляд и, молча, одел ошейник с поводком. «Плохо, очень плохо», — подумал Бари.
Сегодня они совсем не гуляли, так… вышли и сразу же зашли, когда Бари справил свою нужду. Хозяин положил в миску много еды, непривычно много. Бари было не нужно столько, но пёс послушно всё съел, хозяину виднее. А потом они опять вышли из квартиры. Бари не хотел выходить, он даже, как-то просительно гавкнул пару раз, но хозяин был настроен решительно.
Бари шёл рядом и ему казалось, что с каждым его шагом, катастрофа приближается. Он пытался заглянуть в лицо хозяина, «прочесть», что всё будет хорошо…
Но хозяин не смотрел на Бари.
В детстве мне бабушка рассказывала, что когда корову ведут на убой, она об этом уже знает. Она знает, но всё равно идёт, и только слёзы катятся из её широко открытых, чистых глаз. Именно так сейчас чувствовал себя и шёл Бари.
Они сели в автобус, немного проехали, вышли, а затем снова сели в автобус, который уже ехал очень долго без остановок. За всё это время хозяин ни разу не потрепал Бари по голове, не сказал ему ни единого слова, ни разу не взглянул. Сердце Бари больно сжималось в предчувствии той самой катастрофы всё сильнее и сильнее.
Наконец автобус остановился, и они вышли. В нос Бари ударили тысячи незнакомых запахов. Пёс посмотрел вокруг: город с его домами и суетой исчез, кругом расстилались поля, от которых и исходили эти неведомые ранее запахи.
Пока Бари растерянно крутил головой, хозяин снял с него ошейник.
— Сидеть! – услышал пёс команду хозяина и послушно сел, внимательно глядя в любимое лицо.
Хозяин зашёл в автобус, Бари послушно сидел.
«Конечно, он сейчас выйдет, наверное, что-то забыл», — думал пёс.
Дверь автобуса закрылась, машина тронулась, а хозяин так и не вышел.
— Я здесь, здесь, хозяин!!! – отчаянно лаял Бари, бросаясь под колёса набирающему скорость автобусу.
Он бежал за автобусом. Сердце бешено стучало, готовое выпрыгнуть из груди. «Это недоразумение, ужасная ошибка!!! Наверное, я, опьянённый новыми запахами, не услышал: за мной…» — стучала кровь в голове Бари. – «Хозяин будет волноваться… он очень огорчится, что я не успел за ним залезть в автобус». И Бари бежал за автобусом, ничего не видя и не осознавая.
Лошадь после такого бега падает, и про неё говорят: «Загнанная». Так и Бари бежал на износ, а автобус всё отдалялся и отдалялся…
Бари «повезло», автобус остановился на заправку. Была очередь.
— Хозяин, я успел!!! Я здесь, здесь, прости меня!!! – бросался подбежавший Бари на закрытую дверь.
Сидящие в автобусе люди, молча, смотрели на беснующуюся в отчаянии собаку. И никто, никто не сказал даже слова хозяину животного, который спокойно сидел, как изваяние!
Когда автобус снова тронулся, Бари, пробежав за ним несколько сотен метров, вдруг, бессильно рухнул на землю и захрипел:
— Прости меня, хозяин, я не успел…
***
Василий Петрович выехал на велосипеде с просёлочной дороги на трассу, что вела в город. День уже клонился к вечеру. Да, припозднился он сегодня.
Старенькая мать затеяла стряпать вареники с красной смородиной, которые так любили его дети и её внуки. Годы брали своё, и старушка долго возилась с тестом, старательно залепляя каждый вареник своим особым швом. Она так спешила, так волновалась, что Василий не посмел уехать раньше. Зачем понапрасну, по мелочам огорчать мать, которой не известно сколько ещё осталось жить на этом белом свете? Да и его пёс Черныш был уже довольно пожилой собакой (восемь лет – это вам не шутки).
Поэтому сейчас Василий Петрович, не смотря на то, что солнце быстро клонилось к закату, не спеша, крутил педали велосипеда, успеется.
Вдруг Черныш, что потихоньку трусил рядом, резко остановился, залаял. Василий Петрович слез с велосипеда.
— Что, Черныш, что ты там унюхал? Суслика какого? Некогда нам, темнеет. В другой раз поиграешь.
Но Черныш упрямо тянул поводок назад.
— Машина сбила, — пробормотал Василий Петрович, увидев лежащего на обочине рыжеватого пса.
Черныш стоял рядом, тыкал своим носом в лежащую собаку и жалобно поскуливал.
— Вроде, как дышит…
***
Прошёл год.
Василий Петрович вместе с Чернышом выходили Бари, а точнее, выходил его больше Черныш. Никто и никогда не узнает, что говорил молодому псу по имени Бари, старый Черныш, но Бари выжил.
Сейчас здоровью Бари, которого этот человек упорно называет Рыжим, уже ничего не грозит. Этот новый человек много гуляет с ним и Чернышом, всё больше в парке. Бари не любит гулять в парке, он предпочитает гулять по улицам города.
— Рыжий, ну, дались тебе эти улицы с их суетой и вонью выхлопных газов машин! – Всё время восклицает Василий Петрович, когда рыжеватый пёс тянет поводок в противоположном направлении от парка.
Он хороший – этот новый человек, и Черныш – отличный друг, но они не понимают… Не понимают, что Рыжий, как они его называют, всё время ищет и всегда будет искать того ЕДИНСТВЕННОГО человека, который снова назовёт его «Бари»! Потому что собака до конца отдаёт своё сердце человеку только один единственный раз.
А мне просто хочется кричать:
— Люди, ну, когда же вы осознаете, что мы в ответе за тех, кого приручили!!!
Автор: Виктория Талимончук
