Жила у меня сиамская кошка Багира. Красивее я в жизни не видала. Может, только Багира в мультфильме. Высокая, изящная, белые носочки на передних лапах и белый воротничок, как ошейник. Глаза голубые, как озёра, а шкурка чёрная, блестящая.
Переезжала я на новое место жительства, к сестре, и Багира, естественно, отправилась со мной. А у сестры уже жил кот – разбойник Тимоха. Огромный сибиряк невероятной лохматости, любитель куриных яиц.
Стоило курице заквохтать, Тимоха пулей летит за яичком. Аккуратно выкатит, разобьёт и выпьет. Сестра долго не могла понять, куда яйца деваются. Грешила на крыс, но потом поймала Тимоху с поличным на месте преступления.
Боялись мы, конечно, как наши любимцы уживутся, но зря. Выйдя из переноски, Багира растянулась на полу со всей своей грацией. Надо было видеть Тимоху, сидевшего в это время на печке. Его как обухом по голове огрели. Открыл рот, но даже мяукнуть не смог, узрев такую красоту.
Потёрся башкой о печку, спрыгнул с лежанки и на пузе подполз к Багире. Обняв лапой за шею, стал вылизывать её мордочку. Багира, видимо, от неожиданности лишилась дара мяуканья и закатила глазки. Сестра всплеснула руками:
– Боже, какая идиллия!
Вот что такое – с первого взгляда.
Любовь они крутили на сеновале, лишь иногда забегая домой поесть. Спустя положенное время Багира родила котят. Решив, что на печке дома котяткам лучше, они перенесли их. Багира таскала по одному котёнку, а Тимоха складывал на печку, не забыв при этом застелить приступочек сестриной кофтой.
Пятёрка котят уродилась просто загляденье. Голубые глазки они взяли от мамы, а лохматостью пошли в папу. Родители были на высоте, не оставляли котят одних ни на минуту.
Поскольку Тимоха привык лакомиться яйцами, то на охоту никогда не ходил. Ему больше нравилось заниматься воспитанием деток. Когда мама отправлялась на охоту, папа занимал её место. Зарывшись в папину лохматость, дети спали беспробудным сном. Багира прежде вообще не бывала на улице, не знала, что такое лес, речка, но оказалась классной охотницей.
Она никогда не приходила домой без улова. То птичку принесёт, то лягушонка, а бабочек вовсе без счёту. То ли мужу в подарок, то ли детям поиграть, то ли нам показать, какая она добытчица. Но ни сама, ни Тимоха не ели трофеи – интеллигенты, привыкшие к домашней пище.
Однажды Багира принесла домой огромную жабу. Уму непостижимо, как она её поймала. Жаба полежала немного у печки и, очухавшись, стала прыгать. Услышав какие-то шлепки по полу, я вышла в кухню и вмиг оказалась на кухонном столе. Тимошка с котятами, вытянув головки с выпученными глазками, наблюдали за прыжками зелёного чуда. Я стала ругать Багиру на чём свет стоит, а ей хоть бы хны. Разлеглась пантерой, довольная, позёвывает.
Наконец Тимоха, вняв моим угрозам, соскочил с печки, схватил жабу зубами – и за дверь, на улицу. Багира запрыгнула к котятам. Я слезла со стола. Через минуту Тимоха вернулся домой. Запрыгнув на печку, он отвесил лапой Багире хорошую затрещину – заслужила. Не пугай детей. И тут же, как бы извиняясь, лёг рядом и стал вылизывать её запачканную спинку.
Всё, в доме наступила тишина. Кстати, дурную привычку тырить яйца Тимоха бросил – некогда стало караулить кур, детьми надо было заниматься.
Из письма Натальи Фёдоровны Павловой, г. Байкальск, Иркутская область
