Прислонившись к забору, Лиля смотрела поочерёдно на двери школы и на экран телефона. С недавних пор пускать в саму школу перестали, а двор вмещал всего несколько лавочек, которые занимали бабушки.
В Инстаграм очередная дива вещала об онлайн-профессии, хвасталась видами моря и пальм. В пасмурный российский октябрь эти лазурные картинки выглядели, как фото с другой планеты. Где-то там – не здесь. У нас октябрь.
Вообще, октября она ждала, потому что врач сказал:
«В первых числах выпишем».
И уже одно это придавало ей сил.
Лиле было 36, и в сентябре она попала в больницу с инсультом.
— Да, болезни молодеют, — вздохнул пожилой врач. — Но у вас все шансы восстановиться полностью и вернуться к прежней жизни.
«К прежней жизни» ей не хотелось, потому что там был мучительный развод. Именно он послужил причиной инсульта.
Почему так произошло в их семье, никто не знал. Казалось, кто-то сложил костёр из сухих дров обиды. И стоило одному бросить неосторожную спичку-претензию, как вот уже бушует пламя скандала. Повылазили старые обиды, покрытые пылью. Они бросали их в хорошо горящий огонь раздора, обиды тлели, оставляя внутри едкий разъедающий дым.
Обо всём этом Лиля старалась не думать, чтобы не расстраиваться. Нужно как можно скорее восстановиться и вернуться на работу. Внешне инсульт на ней почти не отразился, только речь стала медленной, растянутой. Но губы при этом не искривлялись в гримасе. И улыбаться Лиля боялась, потому что при широкой улыбке левая часть оказывалась ниже правой, будто не желая радоваться шутке.
Вот уже неделю она ходила встречать сына из школы и с удовольствием отмечала, что сейчас ей легче преодолевать этот путь пешком, чем в первые дни.
Она оторвала взгляд от телефона и посмотрела на дверь. Нет, это не класс Егора высыпался разноцветными горошинами на крыльцо. Лиля снова потянулась к экрану и случайно поймала на себе взгляд мужчины, стоявшего точно так же как она, но с противоположной стороны. Он поспешно отвёл взгляд и уткнулся в свой смартфон.
Вот и 1В выбежал на крыльцо, размахивая портфелями и косичками. Лиля отошла от забора, мельком посмотрев на того мужчину. Ей показалось или он действительно отвёл от неё взгляд? Но думать об этом некогда, она шла навстречу сыну.
Через пять минут они покидали школьный двор. Егор, не умолкая, делился новостями из мира учёбы, Лиля внимательно слушала, крепко сжимая его теплую ладошку.
Следующим днём она встала на своё любимое место у забора. Мужчина был уже там. Несколько раз она переводила взгляд от смартфона на школьные двери. Боковым зрением замечала, что мужчина смотрит на неё. А может, ей только кажется? Пару раз сама взглянула на него, но он был увлечён происходящим на экране телефона.
Лиля постаралась рассмотреть его – вдруг старый знакомый. Среднего роста, маленькие, близко посаженные глаза, щетина. Примерно одного с ней возраста. Теоретически они могли где-то встретиться, но, сколько бы она не вспоминала – узнать не смогла. Да и внешность мужчины была ничем не примечательная, таких людей на улице много.
Так продолжалось всю неделю. Это стало неким ритуалом: они вставали в разные концы одного пролёта, утыкались в телефоны и изредка смотрели друг на друга. Теперь Лиля не сомневалась, что мужчина смотрит именно на неё. Но почему не понимала. Завязать разговор он не пытался, не здоровался. Даже когда они столкнулись в толпе родителей, не показал своей заинтересованности.
Проявлять инициативу самой не хотелось. Во-первых, никаких знакомств сейчас точно не нужно. И без того ежедневно зализывает раны, оставшиеся от развалившегося брака. Во-вторых, она стеснялась своей медленной речи. Хоть врач и советовал разговаривать как можно больше, тогда речь восстановится быстрее, но ей совсем не хотелось. За последний год они с мужем столько сказали друг другу, что молчание казалось логичным продолжением. Даже с сыном и мамой она больше слушала, чем говорила.
Пролетели выходные, утром Лиля вела сына в школу и думала, а кто же приводит ребёнка того мужчины? По утрам она его никогда не встречала. Пыталась в толпе разглядеть его дочь, но не получалось вспомнить её лица.
«И вообще, какое мне до этого дело?» — осадила она себя.
Но придя за сыном через несколько часов, с грустью отметила, что «его место» пустует. Отчего-то испортилось настроение. Она привычно вытащила телефон из кармана и открыла соц. сеть.
От чтения забавного поста отвлёк протянутый ей стаканчик ароматного кофе. Лиля подняла глаза и, почему-то совсем не удивившись, увидела того самого мужчину. Он протянул стаканчик чуть ближе, она взяла его и прошептала:
— Спасибо.
В ответ он кивнул и отошёл со своим кофе на обычное место.
Она была благодарна ему за этот напиток, потому что забыла перчатки дома и теперь мёрзла. А ещё больше за то, что он не завёл с ней беседу. Просто угостил кофе и ушёл, как будто почувствовал, что она не хочет ни с кем разговаривать. Лиля мысленно представила, как отвечает на его вежливые реплики, растягивая слова, как улыбается одной стороной губ и внутренне поёжилась от неловкости.
Так завертелся их кофейный роман, именно так она называла его про себя. Каждый день мужчина приходил на «их место», приносил кофе навынос, кивал на её «спасибо» и отходил в сторону. Напитки приносил разные, но она не была ярым кофеманом. Особых предпочтений не было, поэтому её устраивал и латте, и капучино, и даже горьковатый американо.
Мужчина ставил стаканчик в стаканчик, чтобы напиток дольше оставался горячим.
В день планового осмотра у кардиолога встречать Егора пошла мама, и Лиля переживала:
«Как же её молчаливый ухажёр. Куда денет второй кофе?»
На следующий день пришла чуть раньше и с радостью заметила знакомую куртку на прежнем месте. Проходя мимо, она кивнула мужчине и чуть улыбнулась.
***
Влад заметил её сразу, в первый же день, как она появилась. Он мог с уверенностью сказать, что в сентябре её не было. Многолетняя привычка видеть и замечать сделала своё дело.
Женщину терзала печаль – Влад был уверен в этом. Иначе, как объяснить это нежелание общаться с другими мамочками? Она даже к классному руководителю подходила редко. Ничего не спрашивала, а только слушала, потом брала сына за руку и уводила.
Влад не понимал, почему он заметил её, она не отличалась красотой и эффектностью. Обычная, среднестатистическая женщина: уставшая, с морщинками возле глаз, в джинсах и куртке.
Однажды у него села батарейка на телефоне и не осталось других занятий кроме, как смотреть по сторонам. Он задержал на печальной женщине взгляд чуть дольше обычного и неожиданно отметил, какой красавицей она должна была быть в молодости. Тонкие черты лица, глаза, будто подведены и оттого заметны сильнее, ровная линия в меру пухлых губ. Возможно, когда она улыбалась, появлялись ямочки на щеках.
Она почувствовала его взгляд и подняла голову, он тут же отвернулся. Но с тех пор любовался ею чаще.
Нет, заводить с ней знакомство не входило в его планы. Несколько месяцев назад от него ушла жена, объяснив причину просто: я устала молчать. И он, конечно, понимал её. И с самого их знакомства ждал, что будет именно так. Накликал? Возможно. Даже в тюрьмах одиночная камера страшное наказание. А все потому, что человеку нужен человек.
Да, он всегда был рядом с женой, заботился, любил. Но желание говорить стало сильнее. И он не считал вправе упрекать её в этом.
Недалеко от школы расположился маленький магазин продуктов, Влад заходил туда каждый день, покупал дочери вкусняшку. Алёнка ждала этих маленьких сюрпризов, это был их ритуал. Однажды, выбирая шоколадку, его взгляд упал на кофейный аппарат. Конечно, он и раньше здесь стоял, Влад его просто не замечал, так как относился к кофе весьма равнодушно. Но сейчас по наитию купил два стаканчика капучино. Для себя и для той женщины возле школьного забора.
Он нёс кофе и где-то внутри него, где-то в самом животе танцевала румбу сотня кубинцев. Ему стало теплее от этого ощущения, тем более за бортом суровая действительность — октябрь средней полосы. Здесь танцы, как средство спастись от холода и непогоды.
Единственное, что заставляло его идти медленнее — страх. Страх, что она заговорит с ним. Начнёт светскую беседу из вежливости или, не дай Бог, возомнит, что он ухаживает за ней.
Но она не подвела — сказала «спасибо» и больше ничего.
Так и повелось: он угощал её кофе, отходил в «свой» угол, она благодарила и молча пила в «своём» углу. Потом выходил её сын, и они покидали школьный двор. А он оставался ждать Алёнку – её класс всегда выводили чуть позже.
Этот незатейливый и, на первый взгляд, ничего не значащий ритуал, дарил Владу внутренний покой. Чувство, что ты кому-то нужен, ощущение значимости и даже ощущение себя в этом мире. После развода он стал сомневаться, а есть ли он вообще или это всё иллюзия.
В последние дни октября на работе сообщили, что его отправляют в командировку на месяц. Одна за другой мелькнули две мысли: Кто будет встречать Алёну? Кто угостит ту женщину кофе?
С Алёной вышло просто — бывшая тёща согласилась встречать внучку. А вот с женщиной... Их связывал только кофе, но Влад чувствовал потребность сообщить ей, что вернётся.
В ту пятницу он пришёл чуть раньше обычного. Она уже стояла в привычном месте, Владу показалось, что она смотрит не только в телефон, но и на калитку. Он протянул ей кофе, а она внезапно заговорила. Медленно, словно понимая как надо:
— Спасибо вам огромное за кофе. Вы очень многое сделали для меня за это время. И дело не в кофе, нет. Хотя оно здорово согревает, — она говорила, растягивая гласные, иногда трудно подбирая нужное слово. — Но куда важнее кофе то, что вы не просили ничего взамен. За это время я поняла, что ценна сама по себе, а не за какие-то заслуги. Что в моём существовании, есть некий смысл, и, несмотря ни на что, мне нужно жить дальше. Потому, что дальше будет интереснее, я уверена. Вы мне очень-очень помогли. Вот за это вам огромное спасибо!
Теперь она говорила сбивчиво и ещё медленнее.
Он достал из кармана сложенный вчетверо листок и, не проронив ни звука, протянул ей.
Лиля развернула бумагу:
«Здравствуйте. Меня зовут Влад. Я глухонемой и не могу слышать вас, но я хорошо читаю по губам, особенно, если вы будете говорить медленно. Мне было очень приятно пить с вами кофе в этот холодный месяц. К сожалению, скоро мне уезжать, вернусь в начале декабря. Согласитесь ли вы снова пить со мной кофе?»
Она ошарашенно смотрела на него, осознавая причину его молчания.
— Да, конечно, Влад. Я буду ждать вашего возвращения. Меня зовут Лиля. Быстро говорить я пока не могу, у меня был инсульт, поэтому я идеальный собеседник.
Он быстро печатал что-то на смартфоне, потом подал ей.
На экране светилось:
«Лиля, какое красивое у вас имя. Но разве вам можно кофе? Простите мне эту оплошность, я никак не мог подумать».
— Не переживайте, Влад. Напиток, который должен был меня убить, вернул меня к жизни. Тем более врач сказал, что я уверенно иду на поправку. Можно, я буду писать вам сообщения и скидывать фотографии вашей дочки? Я запомнила её.
Он напечатал:
«Конечно, можно! Я буду рад получать весточки от вас. И отдельное спасибо за фотографии дочки. Я буду очень по ней скучать. И по вам тоже буду. Запишите мой номер 8-923...»
Она записала его номер в телефон и тут же позвонила. Робко подняла взгляд:
— Можно я вас обниму?
Он кивнул.
Два одиноких, раненых человека встретились холодным октябрём.
Мы не узнаем, как сложилась их дальнейшая судьба. Стали ли они просто друзьями или кем-то бо́льшим друг для друга? Сколько кофе они выпили вдвоем, и было ли у всего этого продолжение? Нашлись ли у них темы для переписки или фотографиями дочки всё ограничилось?
На самом деле – это не так и важно.
Сейчас важнее всего знать, что всегда…
ВСЕГДА!
ЕСТЬ СВЕТ!!!
Даже, если кажется, что впереди беспросветная тьма.
Просто нужно очень хотеть его увидеть!
Автор: Айгуль Шарипова
