Ранним ноябрьским утром Дина вышла из дома, прикрыла дверь подъезда и зябко поежилась. День обещал быть пасмурным и промозглым. По небу неслись темные низкие тучи, орошавшие осеннюю землю мелким противным дождем. Ветер грозил распахнуть теплую куртку, которую девушка надела, стремясь укрыться от пронизывающего холода. Волосы выбились из-под шапки и лезли в глаза, и Дина нетерпеливым движением убрала их с лица, накинула на голову капюшон и побежала на остановку. До работы было недалеко, но в такую погоду идти пешком совсем не хотелось.
Девушка уже четыре года трудилась в городском приюте для бездомных животных, и несмотря на то, что эта работа была эмоционально тяжелой, менять ее на что-то другое Дина не собиралась. Именно здесь она нашла свое место, хотя родители и подруги всячески ее отговаривали, мотивируя тем, что карьеру в приюте не сделать и много денег не заработать. Дина слушала, молчала, в чем-то соглашалась, но делала по-своему. Окончив юридической факультет с красным дипломом, Дина устроилась на работу в областной суд, но через год написала заявление об увольнении.
Родители этого шага не поняли, долго спорили и скандалили с дочерью, убеждая ее изменить решение. Закончилось тем, что девушка сняла квартиру и съехала, после чего полгода не появлялась в родительском доме. Однажды отец приехал к Дине на квартиру, они долго разговаривали и в конце концов помирились. И несмотря на то, что особого понимания в выборе жизненного пути дочери достигнуто не было, в семье воцарился мир и спокойствие, хотя мать и вздыхала по несостоявшейся дочерней карьере.
— Ты только подумай, — говорила она, – через несколько лет ты могла бы уже быть судьей, а судьи, сама знаешь, сколько получают.
— Мама, — нетерпеливо говорила Дина, — я не хочу возиться в этом дерьме.
— А в собачьем дерьме ты возиться хочешь! – восклицала Ольга Ивановна, всплескивая руками и смахивая несуществующие слезы.
— Вот представь себе! – кипятилась девушка.
— Надо было столько лет учиться на юриста, чтобы потом пойти работать в приют для животных! – мать продолжала попытки достучаться до дочери. – Шла бы тогда учиться на ветеринара.
— В тот момент я не очень себе представляла, что такое работа юриста, особенно в суде, — оправдывалась Дина и в который раз ненавидела себя за то, что ее вынуждают оправдываться. – А вот теперь я вполне готова пойти учиться на ветврача.
Мать вздыхала, набирала в грудь побольше воздуха, чтобы снова начать бесполезную дискуссию, но тут обычно вмешивался Петр Ильич, и в семье снова на время воцарялось спокойствие. Такие разговоры периодически повторялись, и девушка постепенно перестала обращать на них внимания. В конце концов и родителей можно было понять. Они желали ей добра. Жаль только, что услышать то, что хочется дочери, они так и не смогли.
Вчера вечером снова состоялся такой разговор, и настроение у Дины испортилось. Ей не удалось сдержаться, и она наговорила матери много лишнего. Все закончилось слезами и хлопаньем дверей. Теперь придется найти в себе силы на очередное примирение. А все оттого, что Ольга Ивановна упорно не хотела принимать деятельность Дины, считая это блажью и бесполезной тратой времени.
Девушка вздохнула, отгоняя грустные мысли и настраиваясь на работу. Как только она вошла на территорию приюта, ее приветствовал радостный лай и бесчисленное количество виляющих хвостов. Дина улыбнулась, прижимаясь головой к теплой шерстке Боцмана, небольшого трехногого старичка, прожившего в приюте большую часть своей жизни. А затем весело рассмеялась, когда Боцман, пытаясь облизать ей лицо, уронил ее на пол.
— Я тоже тебя люблю! – проговорила девушка, целуя пса в черный нос. – Ну что, пошли переодеваться и работать.
Старичок, помахивая хвостом, потрусил рядом.
Дни в приюте обычно похожи один на другой. Уборка вольеров, кормежка, медицинские процедуры, прогулки и занятия с собаками и кошками. За день нужно успеть пообщаться как можно с большим количеством питомцев, чтобы им не было одиноко. Если появляются потенциальные хозяева, нужно поговорить с ними и принять решение, можно отдать им животное или нет. Часто приезжали волонтеры, которые ходили выгуливать собак или помогали убирать вольеры.
Кроме Дины, в смене было еще четыре девушки и приходящий кинолог. Коллектив у них был дружный, работали все слаженно и часто помогали друг другу. И это очень нравилось Дине. Иногда она вспоминала работу в суде, где бесконечно плелись интриги, гуляли сплетни, кто-то кого-то пытался подсидеть. Что уж говорить о посетителях с их бесчисленными жалобами, желаниями сделать побольнее другому или урвать куш побольше. И она радовалась, что вырвалась из той душной клетки. Здесь все было иначе.
Переодевшись в рабочую одежду, Дина занялась своими привычными обязанностями, как вдруг раздался входной звонок. Девушка подумала, что приехали волонтеры, но ошиблась. На пороге приюта стояла высокая эффектная женщина в темном пальто, у ног которой примостилась средних размеров закрытая коробка. За спиной посетительницы Дина увидела дорогую машину, в которой сидела девочка лет восьми и рисовала пальчиком видимые только ей одной узоры на стекле.
— Я могу вам чем-то помочь? – спросила Дина, с подозрением разглядывая закрытую коробку.
— Я могу войти? – голос у женщины был высокий и неприятно визгливый.
Дина открыла пошире дверь, давая возможность посетительнице пройти в коридор приюта. Женщина подняла коробку, перенесла ее через порог и довольно бесцеремонно поставила у дальней стены. В коробке кто-то завозился, и девушка почувствовала, как мурашки побежали у нее по спине.
— Вы же принимаете животных, — безапелляционным тоном заявила женщина.
— Вообще-то у нас нет мест, — попыталась возразить Дина, но посетительница не дала ей такую возможность.
— Заберите эту собаку, она нам больше не нужна. Она старая и больная, ухаживать за ней некому. От нее идет ужасный запах, вся квартира провоняла. К тому же мы дочери подарили щенка лабрадора, а две собаки в квартире – это слишком много.
Дина почувствовала, как кровь прилила у нее к голове. Она еле сдержалась, чтобы не накричать на эту внешне красивую, но совершенно бездушную женщину, и заставила себя спокойно сказать:
— Вы понимаете, что обрекаете свою собаку на страдания? Сколько лет она прожила вместе с вами?
— Десять, двенадцать, какая разница! Это собака мужа, я ее не выбирала. Мне она и раньше не была нужна, а теперь и подавно.
— И ваш муж на это согласился?
— Я вдова, понятно! Ему уже точно без разницы. А ей тут у вас будет лучше, чем с нами. Или вы хотите, чтобы я выбросила ее на помойку или усыпила?
Женщина сделала движение в сторону коробки, но Дина загородила ей дорогу. В этот момент в коридор вышла Катя, державшая в руках флаконы с лекарствами и шприцы. Она недоуменно посмотрела на дрожавшую от ярости Дину и холеную женщину, которая смотрела на девушку с вызовом и злобой.
— Что происходит? – спросила Катя.
— Да вот, собаку свою нам отдают. Состарилась и не нужна стала, — проговорила Дина, едва сдерживаясь.
— Ааа, понятно, — Катя вздохнула. Она проработала в приюте больше десяти лет и насмотрелась всякого. Удивить ее было сложно, а вот опечалить легко. Она достала из стола лист бумаги и ручку и протянула посетительнице:
— Пишите отказную. Чтобы потом не было к нам никаких претензий.
— Я ничего писать не собираюсь! – визгливо вскричала женщина. – Мне собака не нужна. Или забирайте, или я ее усыплю! Я пришла к вам сюда не для того, чтобы мне мораль читали!
Катя вздохнула и решительно выпроводила женщину за порог. Дина не смогла сдержаться и крикнула ей вслед:
— И щенка у вас надо отобрать! Где он окажется, когда вы наиграетесь?!
Мотор взревел, и машина, взвизгнув шинами, умчалась.
Дина и Катя склонились над коробкой, в которой сидела небольшая серая собачка и смотрела на них огромными бездонными глазами, в которых, казалось, отразилась вся немыслимая вселенская тоска. Девушка почувствовала, как стиснуло горло и в глазах защипали злые бессильные слезы. Она протянула руки, чтобы достать собачку из коробки, та сжалась в комочек и отвернулась. Дина бережно подняла девочку на руки и прижала к себе, баюкая, как маленького ребенка.
— Я даже не спросила, как ее зовут, — сквозь слезы прошептала она.
— Это неважно, — Катя выбросила коробку на улицу. – Теперь у нее все равно будет другое имя. Новая жизнь, новое имя.
— Я назову ее Стефи, — сказала Дина, и Катя кивнула.
Они отнесли собачку в карантинный бокс и осмотрели. Стефи была в ужасном состоянии: истощенная, с облезлой шерстью и мокнущими очагами экзем по телу, она еле стояла на тоненьких ножках. Глаза ее были подернуты пленкой катаракты, большинства зубов не было, а слизистые были бледно-синюшными. Собачка действительно была стара, на мордочке и ушках серебрилась седина.
— Гр@баная ст@рва! – выругалась Катя, подсоединяя капельницу к собачке. – Что надо было делать, чтобы довести животное до такого состояния!? Одно дело, когда мы уличных таких подбираем, и совсем другое, если собака домашняя. Ей-богу, чем больше узнаю людей, тем больше люблю собак!
Дина в это время выстилала мягкими ковриками небольшую клетку, в которую пока собиралась поместить Стефи. Девушка поставила миски с едой и водой, положила игрушки и вкусняшки. Она не могла избавиться от кома в горле, который мешал ей дышать и говорить, и только кивала головой, соглашаясь с Катиными словами. Кем надо быть, чтобы так издеваться над беззащитным существом, прожившим с тобой всю свою жизнь? Что спрятано за этим внешне привлекательным фасадом? Гниль и вонючее топкое болото? А ведь у этой женщины растет дочь. Кем она вырастет, видя подобный пример?
— Надеюсь, дочка ее, когда м@маша состарится, выбросит родительницу на помойку! – эхом отозвались в душе у Дины слова подруги, и она снова с ней согласилась.
Прошла неделя с того момента, как Стефи оказалась в приюте. Изменений в лучшую сторону в ее состоянии не наблюдалось. Собачка ничего не ела, не пила воду и не играла, а тихо лежала в дальнем углу клетки, отвернувшись к стене. Она не реагировала ни на какие раздражители, а тихо угасала, обернувшись в кокон тоски и одиночества. Дина и сотрудники приюта, сменяя друг друга, не отходили от Стефи ни на шаг, не оставляли ее одну, постоянно разговаривали с ней и пытались вызвать хоть какой-то интерес к жизни, но все было напрасно. Постепенно в душу закрадывалось отчаяние, что у них ничего не получится, и, может быть, стоит отпустить Стефи на радугу, чтобы прекратить ее мучения. Но на это не поднималась рука, а надежда медленно умирала.
Через несколько дней земля укуталась белым пушистым покрывалом, столбик термометра опустился до минус десяти, ветер стих, небо прояснилось и выглянуло бледно-желтое зимнее солнце. Наступивший декабрь принес с собой ароматы ярого мороза, свежей хвои и ожидание чуда, которое всегда невольно появляется в последний месяц уходящего года. Дина и ее друзья принялись украшать приют к новогодним праздникам: во дворе поставили искусственную елку, развесили гирлянды и яркие, разноцветные игрушки и флажки.
Хотелось радости и праздника, но на душе было тяжело и неспокойно. Дину печалила судьба Стефи, которая все также тихонько лежала в своей клетке, ни к чему не проявляя интереса. И если ее физическое состояние еще можно было хоть как-то улучшить, то глубокое отчаяние и тоска, последовавшие за предательством хозяйки, оставили незаживающие раны, которые залечить невозможно.
Дина, вздохнув, отошла от клетки, где Стефи лежала, свернувшись в клубочек и уткнувшись носом в самый дальний угол. Девушка принесла новые вкусняшки, которые собачка все так же проигнорировала. Катя сказала, что, если до конца месяца ничего не изменится, наверное, придется снова поднимать вопрос об усыплении, потому что смотреть на ее мучения больше не было сил. Дина разговаривала с собачкой ласковым голосом, гладила по голове, целовала в макушку и просила хоть как-то отреагировать на ее присутствие, но ничего не помогало. Смахнув набежавшие слезы, девушка закрыла клетку и вышла из комнаты.
В этот день было много работы. Кто-то выбросил на помойку в коробке шестерых щенков. Вадим, помогавший волонтерам машиной, привез их в приют и обустраивал небольшой вольер в карантинном боксе, куда решили временно поселить малышей. Катя и Ирина занимались их осмотром, а Дина заканчивала кормить остальных питомцев, после чего отправилась на прогулку с Боцманом и Шэдоу.
Старички затеяли в снегу игру в догонялки, и Боцман каждый раз обгонял своего друга, доказывая, что и на трех лапах можно бегать очень быстро. А может это Шэдоу ему подыгрывал и всегда на миг замирал, когда видел, что Боцман оказывается рядом. Дина бросала им снежки и мячики, а когда они уставали и прибегали за лаской, гладила покрытые снежной пылью головы и чесала подставленные животики.
— Простите, пожалуйста, вы из приюта? – услышала Дина звонкий девичий голос. Она обернулась и увидела девушку, которая стояла поодаль и наблюдала за веселой игрой. На незнакомке была теплая темно-синяя куртка и мягкая светлая шапочка с большим помпоном, который постоянно свешивался на бок. Щеки девушки раскраснелись от мороза, она улыбалась и протягивала руку Шэдоу, который подошел познакомится.
— Ага, — Дина поднялась с колен и отряхнулась от снега. – Вы что-то хотели?
— Меня зовут Настя, — проговорила девушка, немного смутившись. – Я хочу взять у вас собаку.
Дина внимательно разглядывала девушку, которая почесывала голову Шэдоу, а он, блаженно расплывшись в самой обаятельной улыбке, привалился к ее ногам.
— Пойдемте в корпус, — сказала Дина. – У нас есть анкета для потенциальных хозяев, и еще нужно пройти собеседование.
Девушка кивнула и пошла следом за Диной. Боцман и Шэдоу неспешно потрусили рядом с ней.
В приюте Настя заполнила анкету, а потом, удобно устроившись на старых продавленных креслах, принялась отвечать на вопросы, которые задавали ей Дина и Катя. Девушке было двадцать девять лет, она работала психологом и большую часть времени проводила дома, ведя консультации онлайн. Расставшись с молодым человеком, Настя решила подарить свое время питомцу, причем захотела забрать не щенка. Она сказала:
— Дайте мне самую старую и больную собаку. Я хочу подарить ей дом и всю свою любовь. Чтобы она провела остаток жизни не в приюте, а в семье, окруженная любовью и заботой. У меня есть и время, и средства на то, чтобы обеспечить ей достойную жизнь. Есть у вас кто-то, кто нуждается в особенной заботе?
Дина и Катя переглянулись. Нечасто к ним приходили люди, которые хотели взять старичков, а уж тех, кому требовался особый уход, забирали крайне редко. Они одновременно подумали о Стефи, но это был настолько трудный случай, что даже заговаривать об этом девушки боялись. Настя, заметив их сомнения, проговорила:
— Вы знаете, с нами всегда жили собаки. Когда я была маленькая, мама часто подбирала бездомных животных, лечила их, а потом искала новых хозяев. Многие так и жили с нами всю свою жизнь. Мама умерла четыре года назад, и я хочу продолжить ее дело. Можно, конечно, подобрать кого-то с улицы, но я подумала, что у вас в приюте точно есть тот, кому сейчас очень нужна помощь.
Внимательно прочитав анкету и обсудив результаты собеседования, Катя и Дина решились и рассказали Насте про Стефи. На следующий день девушка приехала за собачкой. Когда она увидела свою питомицу, ее глаза наполнились слезами. Настя прижала тельце Стефи к груди и прошептала:
— Ты моя маленькая девочка. Самая любимая, самая красивая и самая-самая нужная! Я всегда буду рядом с тобой! Ты больше не одна…
И тут произошло чудо. Стефи, которая столько времени никак не реагировала ни на какие проявления внимания, вдруг подняла голову и посмотрела Насте прямо в глаза. А потом у собачки потекли слезы, и она, положив мордочку девушке на плечо, обняла ее своими маленькими лапками и крепко прижалась, словно боялась, что вновь обретенная хозяйка внезапно исчезнет. Настя прошептала:
— Я никому тебя не отдам!
Девушка села за руль, а Стефи примостилась в сумке-переноске у нее на груди. Проводить их вышли все, кто в этот день работал в приюте. Дина смотрела вслед отъезжающей машине и думала, что даже в нашем мире, который погряз в равнодушии и жестокости, все же осталось место и для чудес. И грань между светом и тьмой становится все ярче и больше. Раньше девушка и подумать не могла, что самым страшным монстром из ночных кошмаров является именно человек. И в то же время именно в человеке заложена бесконечная любовь и святость. Как такие противоположности могут уживаться в одном общем мире, было выше ее понимания, и, скорее, относилось к вопросам философии, но одно Дина знала точно: она выбрала свой путь и отступать не собиралась. Даже если весь мир ополчится против нее.
Стефи прожила еще два года, а потом тихо во сне ушла на радугу. Настя сдержала свое слово: они с собачкой никогда не расставались. Стефи путешествовала вместе с хозяйкой, а Дина и ее друзья с удовольствием рассматривали фотографии и видеозарисовки, которые присылала Настя. Собачка удивительным образом преобразилась.
Из того изнуренного заморыша, какой ее привезли в приют, Стефи превратилась в пушистую красавицу, которая любила посидеть на хозяйских коленях, повалятся в траве или на песочке, поплавать в реке, а потом, прижавшись к Насте, заснуть, пока ее любимая хозяйка работала онлайн. Стефи даже снова начала играть, таскать и прятать хозяйские тапочки, что всегда веселило Настю, которая купила для нее несколько новых пар. Все-таки настоящая любовь способна сотворить чудо. И хочется, чтобы таких чудес становилось все больше и больше. Ведь ради чего тогда стоит жить?
Что же касается женщины, которая выбросила Стефи, то ее жизнь сложилась совсем иначе. Может быть, бумеранг все же существует, и как бы мы ни стремились от него убежать, последствия поступков всегда нас настигают. Рано или поздно. Но это уже совсем другая история.
Автор: Наталья Кадомцева
