Захариха сидела на завалинке, тяжело вздыхая, и устремив свой взгляд вдаль. Там, на самом горизонте, садился за тёмный дремучий лес, что начинался сразу за деревней, огромный красный шар солнца. Он уже почти ушёл за острые пики чёрных елей, и последние лучи заходящего небесного светила, вспыхнув напоследок, озарили небольшую деревеньку, что раскинулась у подножия трёх холмов, на берегу реки.
Природа готовилась ко сну после долгого, полного хлопот, летнего дня. С другой стороны неба уже повис рожок месяца, и тут и там загорались над избами яркие звёздочки. Где-то далёко в лесу ухал филин. С реки тянуло прохладой, слышались всплески, то рыба играла в воде. Вот уж и побежала по водной глади лунная дорожка, засеребрилась, задрожала, взволновала речную тишь.
Изба Захарихи стояла чуть поодаль от остальных, в стороне от других домов, ближе к лесу, оттого темнело тут раньше. Длинные тени от высоких елей и сосен, берёз да рябин простирались ещё до наступления сумерек до самой избы, тянули свои ветви-руки к человеческому жилью, то ли желая уберечь, то ли забрать, унести за собой.
Но Захариха знала, что её лес не тронет, потому что ежели ты с ним по-доброму, то и он тебе всем сердцем отзовётся, откликнется. Природу её не обманешь, матушку, она сразу чует человека недоброго, отличает без ошибки худое от хорошего. Захариха ходила в лес без опаски, далёко уходила, всегда с дарами возвращалась. Она лес не обижала, и он её чтил. Так и жили.
И вот сейчас Захариха сидела, задумавшись, и глядела на уходящее солнце. Она вспоминала события десятилетней давности, которые не могла забыть вот уже много лет. В один из поздних осенних вечеров, это было то самое время, когда осень ещё не ушла, а зима не наступила на белом свете, она услышала тихое повизгивание и поскрёбывание в дверь. Отворив, она увидела большого волка.
— М-м-м, вот кто это, а почему ты сегодня один? – спросила Захариха.
Зверь снова заскулил, чуток отбежал в сторону, и припал на лапы, потом вновь вернулся к Захарихе, поскуливая и словно маня её за собой.
— Что-то случилось, — поняла старуха.
Волк закрутился на одном месте. Она метнулась в избу, чтобы накинуть шаль да тулупчик, вновь выбежала на крыльцо и чуть не упала, споткнувшись о лопату. Захариха удивлённо посмотрела на волка, а тот, припадая на передние лапы, заглядывал ей в глаза и продолжал скулить.
— Ну ладно, коль ты так просишь, возьму, значит, — ответила она, с нарастающей тревогой глядя на старого знакомого.
— Для чего он пришёл за ней? Что произошло там, в лесной чаще, что была домом зверя?
Когда старуха подняла лопату, волк повернулся и небыстрым шагом двинулся в сторону леса. Захариха пошла за ним следом, сжимая в руке лопату. Шли они недолго, уже смеркалось. Вот уже они вошли и в лес, Захариха, стараясь не потерять из виду волка, спотыкалась о корни деревьев, спешила за зверем. Вдруг до слуха её донеслось тихое, глухое рычание и она увидела второго волка.
— Ага, вот и сестричка твоя, — пробормотала она, обращаясь к первому волку, который, остановившись, оглянулся на старуху.
Увидев, что это старуха, волчица успокоилась и заскулила приветливо. Надо сказать, что волков этих Захариха вскормила и выходила сама. Сначала козьим молоком, а после, как подросли они, и мясом, благо в тот год дичи в лесу было видимо-невидимо, и в силках, которые она ставила, всегда была добыча.
Она нашла этих волчат случайно, собирая ягоды да грибы. Идя по лесу, услышала она внезапно тихий звук, похожий на плач. Пойдя на тот плач, Захариха обнаружила под широколапой елью мёртвую волчицу с кутятами. Их было четверо, двое из которых были уже мертвы, как и их мать, а двое других – мальчик и девочка – продолжали, скуля, тыкаться матери в холодный живот и искать вымя.
— Ох, вы ж бедные мои, сиротинушки, — всплеснула руками старуха.
Она нарвала еловых лап и прикрыла ими волчицу с волчатами, а этих двоих положила в корзину, прикрыла своим платком да унесла домой.
Волчата выросли и ушли в лес. Но не забывали свою спасительницу, то и дело, открыв с утра дверь, Захариха находила на ступенях крыльца то рябчика, то кусок кабаньего мяса, то зайца. Это всё были лесные дары от её приёмышей. Благо избёнка её стояла на отшибе, и никто из её соседей ничего не узнал и не заприметил.
И вот сейчас, придя туда, куда так настойчиво тянул её приёмыш, она ахнула и прикрыла сухощавой, морщинистой ладонью рот. Недалече от волчицы, которая почему-то не сходила с места, иногда скаля зубы, лежала на земле молодая женщина. Старуха кинулась к ней:
— Милая ты моя!..
Женщина была мертва и вся в крови. Захариха, испугавшись, подумала, было, что это волки загрызли её и похолодела. Но, приглядевшись внимательнее, она поняла, что кровь только на руках и подоле юбки женщины. Ещё не понимая, что здесь произошло, Захариха подумала:
— Так вот зачем лопата-то нужна была…
И в эту минуту раздался тихий писк. Старуха вздрогнула и, обернувшись, внимательно поглядела на волчицу, та вновь оскалила зубы. Волк коротко тявкнул и волчица, поднявшись, отошла с места. Старуха всплеснула руками и обомлела. На земле лежал крохотный свёрточек, от которого и шло это пищание. Захариха кинулась к свёртку, развернула его и увидела новорожденного младенца – это была маленькая девочка, которая чмокала губками, ища материнскую грудь и слабо плакала.
Старуха поняла – мать, родив дочь, из последних сил запеленала её в свою нижнюю юбку, а сама умерла, истекая кровью. Девочку обнаружили волки, и пока один из них бегал за помощью к Захарихе, волчица оберегала дитя от хищников, согревая своим телом.
Захариха тяжело вздохнула, завернула девочку в свою тёплую вязаную шаль, отёрла с лица слёзы, и, перекрестившись, принялась копать яму под приметной берёзой. В этой яме она и похоронила несчастную молодую женщину, мать девочки. После всего старуха тяжело отдышалась и сотворила молитву, литию, что читают по усопшим, ведь отпеть умершую по чину мог только священник, а Захариха была мирянином и, значит, могла лишь от всего сердца помолиться о бедной женщине.
— Имя её Сам ведаешь, Господи, — прошептала она, отерев вновь слёзы с лица.
Затем, отряхнув с рук землю, и подняв с земли свёрток с малюткой, Захариха повернулась к волкам, что лежали неподалёку и наблюдали за её работой, и сказала:
— Вот и вы мне добром отплатили. За спасённые жизни, другую жизнь спасли. Спасибо вам!
И, захватив лопату, Захариха направилась в сторону дома. Всю дорогу к дому она слышала за спиной негромкий и протяжный вой волков, те оплакивали умершую, в сиянии полной луны и тишине ночного леса.
— Что же делать мне с тобою? – подумала Захариха, глянув на свёрточек в её руках, и, вздохнув, ответила сама себе, — Что, что? Жить станем. Что случилось, того не изменить, а нам нужно дальше жить. Значит, так тому и быть.
Продолжение следует...
Автор: Елена Воздвиженская
