— Алло, Клава? Привет, как дела? Всё по-старому? Ну не скажи, такие новости, а ты молчишь, — Галина тараторила в трубку, а Клавдия недоумевала, — Мои поздравления, конечно, но скажу тебе как на духу: какой же у вашей Анечки муж старый!
— Галь, ты о чём? – Клаве удалось перебить подругу, — Ничего не поняла! У какой Анечки? Какой старый муж? Можешь толком объяснить?
Галина собралась и рассказала.
Сегодня к ним в первую гинекологию, где она работала заведующей, поступила совсем молоденькая девушка. Из документов следовало, что девушку зовут Анна, ей буквально в этом месяце исполнилось 18. В паспорте стоял штамп двухдневной давности о регистрации брака с гражданином Демидовым Александром Александровичем, а на самом паспорте красовалась надпись «подлежит замене в течение 30 дней».
И всё бы ничего, если бы не редкая фамилия новенькой, ведь именно такую носила лучшая подруга Гали Клава. Галина девушку осмотрела, а потом как бы невзначай спросила ту про Клаву, не родственница ли? Анна своё близкое родство с Клавой охотно подтвердила. Галина про себя отметила, что подруга её не предупредила, хотя обычно если в их больницу попадал кто-то из родственниц, обязательно говорила:
— Ты уж, Галочка, пригляди, сама всё проконтролируй.
А после тихого часа, когда Галина уже собиралась уходить, к ней в кабинет постучали. Вошедшему было 50 или около того, стройный, подтянутый и, как отметила женщина, «жутко симпатичный». Представился:
— Демидов.
— Александр Александрович? – имя выскочило как-то само собой.
— Он самый. Анечка сказала, что я зайду?
Мужчина интересовался здоровьем будущей мамочки, расспрашивал подробно, что и как, даже делал пометки в записной книжке, что именно он должен принести.
Галине мужчина понравился, от него веяло спокойствием и уверенностью, что всё будет хорошо, но представить, что именно он муж 18-летней девочки, было довольно сложно. Придя домой, она сразу кинулась звонить Клавдии.
Для Клавы сама новость о замужестве внучатой племянницы Анны, которую все звали Нюркой, была как гром среди ясного неба. Закончив разговор с не в меру любопытной подругой, Клава немедленно набрала номер племянницы, матери Нюры:
— Это правда?
Та неожиданно засмеялась:
— Ты о Нюркином замужестве? Да, правда, ничего не скроешь. Тёть Клав, у дочки проблемы со здоровьем, не до праздников. Не обижайся, хорошо? И другим передай.
Клава, конечно, обиду проглотила, но новость до остальных родственников донесла. Узнав, что Нюрка вышла замуж, родственники загудели:
— Как же так? Почему не сказали? А свадьба?
Ну ладно, допустим нет денег на ресторан, но домашние посиделки в семейном кругу можно было устроить? Тут и денег никаких не нужно, только клич кинуть, тётушки бы всё устроили, только придите и сядьте во главе стола. Этим самым тётушкам ничего не стоило организовать любое мероприятие, да ещё и в кратчайшие сроки, пусть даже такое значимое как свадьба. А тут узнали о бракосочетании одной из внучатых племянниц постфактум:
— Разве так делается?
Клава о том, что Нюркин муж, со слов подруги Галины, старый, умолчала. Зачем? И так, кто захочет, скоро узнает. Тем более, сама она своими глазами этого старого зятя не видела, вдруг Гале привиделось, та любительница раздувать из мухи слона.
После новости, что Нюрка в больнице, к ней потянулись многочисленные тётушки. Каждая пыталась перещеголять другую, поэтому уже скоро Нюра жаловалась матери:
— Мам, скажи им, пусть не несут столько еды! Такими темпами я скоро в двери пролезать не буду, на меня Сашка смотреть не будет!
— Ну потерпи, дочка, не могу я им запретить, это же столько обиды будет! Делись с соседками, наверное, не всех навещают.
— Мам, ты что, думаешь, я не делюсь? И не только со своей палатой, с соседними тоже, там девочки из районов, — Нюра слабо улыбнулась, — Но ты права, некрасиво будет, тётушки обидятся. Пусть ходят.
Новость о том, что у Нюры старый муж, принесла Вера. Именно она первая из всех увидела «старого зятя», который пришёл навестить Нюру. Начала причитать, как же так, девочке всего 18, ей жить и жить, а тут муж лет на 30 старше, но её жёстко оборвала тётя Нина:
— Её выбор, ей жить. Не вмешивайтесь, делайте вид, что всё нормально.
Остальные согласились:
— Теперь понятно, почему не было свадьбы! Бедная девочка, наверное, боялась осуждения со стороны родственников. Да и какая разница, сколько её мужу лет, главное, чтобы любили друг друга.
Вера тоже притихла, но любопытство, надо признать, зашкаливало. Как-то раз в коридоре больницы столкнулась с новым зятем, который был, наверное, чуть младше её самой. Неожиданно для себя она остановила мужчину:
— Нюрке капельницу поставили, к ней пока нельзя.
— Нюрке? А, вы про Анечку! – мужчина остановился, — Я присяду?
— Конечно! – глаза у Веры загорелись, сейчас-то она всё узнает.
Так их и застала тётя Нина, о чём-то мило беседующих голова к голове. Увиденное ей не понравилось, уж больно у Веры глаза сияли. Сразу разборки она устраивать не стала, но гневным взглядом племянницу полоснула. Та потом рассказывала:
— Такие молнии метала, даже испугалась, что она меня на месте сожжёт!
А через несколько дней Нине позвонила расстроенная Клава:
— Нин, я такое видела, даже и не знаю, как сказать.
— Да говори уж как есть. Ещё кто-то из девчонок замуж втихую вышел?
— Если бы! Пришла сегодня Нюрочку проведать, а там! Верка хвостом метёт перед её мужем. Как же так, Нина?
Нина вздохнула:
— Значит, мне не показалось. В общем, так, — её голос стал жестче, — План действий таков: Верку отловить, узнать, что такое происходит, а уже потом действовать по обстоятельствам.
Но увы, Верка отлавливаться не желала, а через несколько дней и вовсе укатила в командировку. Её мать сказала:
— Верочка, кажется, влюбилась. Такая таинственная ходит, впервые после смерти Глеба её такой вижу. Ничего не рассказывает, да и я не лезу, сглазить боюсь.
Клава рассердилась:
— Не рассказывает! Конечно, не рассказывает, кому ж охота о таком говорить, мужа у племянницы отбить решила! Да и тот, павлин, хорош, только женился, а уже налево смотрит.
— Погоди, Клава, — Нина пыталась быть разумной, но получалось плохо, — Надо с ним поговорить, раз до Верки руки пока не дотягиваются.
Александр Александрович вышел из больницы, достал сигаретку. И тут к нему подошли три суровые женщины. Одну он видел впервые, а двух других встречал в больнице, они приходили навестить Анечку. Он широко улыбнулся, но женщины решительно заговорили, перебивая друг друга:
— И чему ты улыбаешься? Весело? Привык, что бабы в рот смотрят? Ууу, рожа, сейчас как дам! Погоди, Клава, я первая!
— Дамы, дамы, полегче! Если вы меня сейчас побьёте, то потом сами себе не простите, — Александр Александрович шутливо поднял руки вверх, — И вообще я сдаюсь, а пленных бить не принято.
— Ты посмотри на него, ещё и зубы скалит! Вообще бы убила, да не хочу ребёнка без отца оставлять!
Мужчина засмеялся:
— Без кого? Вы, наверное, хотите сказать, без дедушки?
Помните у Пушкина в «Борисе Годунове» было «народ безмолвствует»? Именно эта фраза как нельзя более кстати характеризовала картину, представшую перед тем, кого считали Нюркиным мужем.
— Кккакой еще дедушка???!!!
Всё оказалось просто.
— Понимаете, я после смерти жены с головой ушёл в работу. Нашего единственного сына моя мать воспитывала, избаловала, всё позволяла, а когда спохватился, уже поздно было перевоспитывать. Решил, что армия с этим лучше справится. А перед самым уходом он мне вдруг заявляет, что его подружка беременна! Ну что делать, свадьбу уже не успевали, в ЗАГСе расписались и всё. Хорошо ещё, что справка о беременности была, не стали срок на раздумья давать. Сашка на следующий день на призывной пункт, а Анечка сюда. Вот я и бегаю, навещаю невестку и будущего внука.
Нина отмерла:
— Вон оно что… А ты неженатый, стало быть? А лет тебе сколько? 47? Хммм….
Когда они отошли от нового родственника, Нина засмеялась:
— Опять неравный брак получится! Ну что вы смотрите? Я о том, что Александру этому 47, а Верке-то нашей уже 53! Ну да ладно, шесть лет не тридцать.
Тётя Нина оказалась права, шесть лет разницы не стали препятствием. Через месяц после рождения Нюркиной дочки, Вера и Александр поженились.
