Совсем не замечали Мишку в деревне. Будто и нет на свете Михаила Иванова, сына когда-то знатной доярки Нины Васильевны. Только вот Нина Васильевна десять лет как померла, а сын её спился. Ну как спился...пил если было на что. А это на что, у него практически никогда не было. Поначалу наливали Мишке деревенские, а после плюнули... Сколько ни налей, ему все мало. Да ладно бы помогал чем, а то выпьет да и упадет тут же. Кому это надо. Своих дел полно, с алкашом ещё возиться. Потом стали гнать Мишку со дворов своих, ну а после и вовсе замечать его перестали. Спроси вот так кого, — а где Мишка? Пожмут плечами и скажут, — так вроде помер он. А нет...уехал вроде куда-то. Давно уже.
А Мишка жил. Жил в той же деревне, в которой о нем забыли давно. Питался чем придется. Летом можно ещё ночью морковку утащить с чужого огорода, или там ягоду какую, а вот зимой совсем беда. Одеть даже нечего. Всё продал давно.
Вышел как-то Мишка в конце лета, под вечер уже из избы своей дырявой. Сел на траву, возле забора своего покосившегося, да и задумался о жизни своей. Вот помрёт он сейчас, так никто его и не заметит. Будут люди мимо ходить и внимания не обратят кто здесь лежит. Страшно стало Мишке от мыслей таких. А может в город податься? Там и подвалы зимой теплые. И бачки мусорные полные. Живут же там бомжи, и не жалуются на долю свою.
Поднялся Мишка на ноги, провел рукой по животу пустому, вздохнул тяжело. Деревня спит уже...да нет не спит. Вон у Никифоровых свет горит... Постой, какой свет? Они же к сыну в город на выходные уехали. Да и не свет это вовсе... Горит что-то внутри дома. Да нет, это отсвечивают окна то. Баня гореть начинает. Бросился Мишка во двор соседский, забежал в сарай, схватил ведра и на колонку. Снова во двор с ведрами полными. Распахнул двери банные да и во внутрь. И снова на колонку. Так и бегал Мишка пока не потушил пожар начавшийся. А тут и соседи повыбегали из домов своих. — Пожар, — кричат, — пожар. А там уже и тушить то нечего. Мишка уже потушил.
Только дома Мишка заметил, что рука болит очень. Осмотрел руку. Ожог сильный. Замотал её тряпкой, прикусил губу от боли, да и лег на свой старенький диванчик.
Днём приехали хозяева. Позвонил им кто-то из жителей деревни. Ходят вокруг бани, понять не могут. — А кто тушил то?- спрашивают, — Кто герой? Кого благодарить. Если бы не он, то и дома бы теперь у них не было. Пожимают плечами соседи, — Кто-то тушил, а вот кто не заметили. Вроде мужик какой-то. Темно уже было. Да и почуяли мы запах гари когда потушено уже было.
Так и не нашли хозяева дома, кто пожар потушил. А Мишка воет уже от боли. Скулит, ночами уснуть не может. Распухла рука. Боль такая что хоть на стену лезь. А кому пожалуешься? Кому он нужен. Его давно уже для деревни нет.
Вышел Мишка среди ночи к забору своему, сел на привычное своё место, обнял руку распухшую и заплакал. Да так горько, что собаки деревенские ему подвывать стали. Сидит Мишка, слёзы по грязным щекам растирает, да на руку свою дует.
Вдруг видит Мишка вроде как тень промелькнула, да не одна тень то, а целых три. Узнал Мишка их. Это три парня городских что у озера отдыхали. Ну как отдыхали, водку пили. Мишка даже осмелился к пьяным подойти, а вдруг нальют. Нет, не налили, со смехом и пинками Мишку прогнали. А чего им в деревне ночью то надо?
Прижал Мишка руку свою к груди и за ними. А тени к дому Семеновых крадутся. А у Семеновых мать в больнице лежит, только дочка шестнадцати лет одна. Никогда в деревне не боялись люди детей одних оставлять. Сроду не было чтобы кто-то кого-то обидел. А тут вдруг такое. Кто же знал, что трое приезжих подонками окажутся. Видел Мишка как эти трое городских на Любку возле магазина пялились. Пялились да друг другу подмигивали. Видел Мишка, да значения этому не придал. — Это что же они удумали?- пришла в Мишкину голову страшная мысль.
А тени к дому подошли, окна проверяют, открыты ли. Нашли окно открытое, прошмыгнула тень одна внутрь дома.
— Эй, вы, гости непрошенные, — крикнул Мишка своей смелости удивившись, — Чего вам здесь надобно? Чего удумали?
Пригнулись тени к земле, затаились.
— А ну убирайтесь отсюда. Сейчас людей позову, — не унимается Мишка
В доме визг девичий раздался.
— Ах вы негодяи, — направился мужчина туда где тени затаились, — Люба, с тобой всё в порядке?
Выскочила тень из окна открытого, видно испугалась голоса незнакомого. Не успел Мишка ничего сделать. Посыпались на него удары, только искры из глаз летят.
Выбежала девчонка из дома своего, и бегом по деревне с криками о помощи. Зажглись окна в избах жителей. Повыскакивали мужики кто не уснул ещё. Кто бодог, кто топор в руки берет. Чуют что беда в деревню пришла.
Резануло под сердцем у Мишки. Не поймет он, откуда вдруг боль такая взялась? Вроде сердце никогда не болело. Ничего не видит Мишка, темно в глазах, будто рукой кто прикрыл. Ещё сильнее сердце обожгло. Ноги подкосились. Не держат Мишку ноги. Тело ватным стало. Прикрыл Мишка ладонью обоженной то место где сердцу больно, а по ладони что-то теплое стекает. Не чувствует Мишка что сердце бьётся. Не бьётся сердце Мишки.
Прибежали люди к дому где беда стряслась, а поганцев уже и след простыл. Смотрят люди а на земле человек лежит, за сердце держится. Никак с серцем кому-то плохо стало. Посветили люди фонариком, а это Мишка Иванов.
— Никак Мишка это, — слышится чей-то голос
— Да нет, не Мишка, — слышится другой голос, — Мишка же помер давно
— Не помер он, — говорит третий, — Съехал он с деревни...не помню когда, но съехал.
— Никуда он не съехал, — ввязался в разговор дед Федор, — В своем доме и жил. Неприметно жил, вот вы его и не замечали.
— А с рукой у него что?- спрашивает глава Никифоровых, — Ожог на руке-то. Уж не он ли баню мою тушил.
— Значит он и есть, — буркнул дед Федор, — Значит он и есть, герой которого мы искали. Ну чего ты плачешь Любка?
— Это он меня спас, — вытирает слёзы девочка, — Троих ночью не испугался. За меня заступился. Что с ним?
— Не дышит он, — наклонился над Мишкой дед Федор, — Рубашка красная вся. Вызывайте милицию и скорую. Хотя скорая уже не нужна.
— Ну надо же, — послышалось из толпы, — Человек с большой буквы среди нас жил, а мы не замечали.
— Заметили, — вздохнула женщина, — да слишком поздно.
Автор: БуракоF
