Зоя Александровна Зимина проработала всю свою жизнь учителем в школе. Дети звали ее между собой ЗАЗ, по начальным буквам ее имени, а потом один остряк Петров Дениска из 6 класса назвал ее Запорожцем в кругу своих друзей, и прозвище прилепилось к ней на всю жизнь. Она даже в какой-то степени соответствовала ему, была медлительной, такой же старомодной и в мыслях, и в одежде. Наивной и простодушной, с большими глазами и нежной, мягкой улыбкой. Хотя и была строгим учителем, требовательным, но на детей никогда не обижалась, хоть и поругивала за шалости. Вырастая, они начинали ценить труд учителя, и при встрече говорили много хороших, добрых слов, которые ее животворили и давали силы на обучение нового поколения.
Но незаметно пришла старость, болезни. Организм ЗАЗ, всегда неукоснительно выполнявшей свои обязанности, напоминал всё решительнее о возрасте. Стали болеть ноги, повышаться давление, и, самое страшное, подводила память. Цифры, а вела она математику, перестали ее слушаться, уже не выстраивались, как прежде, в стройные ряды чисел, перестали ей подчиняться. На уроках все чаще приходилось тушеваться и извиняться перед учениками. Дошло до начальства, пока официально ничего не говорили, но стали намекать, что пора бы и отдохнуть.
Она впервые опоздала на урок, стала что-то терять, забывать, перепутывать, и этим потихоньку раздражала своё руководство. Однажды директрисса не выдержала и, с сожалением, после очередной проверки из РОНО, когда ЗАЗ забыла принести на урок свой план работы, посетовала, что Зое Александровне пора переквалифицироваться в домохозяйки. Увы, но у ЗАЗ плохо получалось домохозяйствовать. Не ее это было дело. Она не любила наводить порядок в своем доме, готовить. В доме у нее еда была невкусная. Вещи разбросаны, полки припылены.
А когда ей было заниматься домашними делами? Вся ее жизнь протекала на работе. Она отдавала ей все силы и всё время, вкладывала душу. Муж был недоволен таким положением вещей, он хоть и поздно появился в жизни Зои, но пришел на ее территорию, и в глубине души она придерживалась мнения, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, и подстраиваться под мужа и менять свой уклад жизни она не была готова. Вот поэтому он долго у нее не задержался. Ушел к другой женщине. И очень скоро забыл свою прежнюю семью, даже с ребенком редко общался.
Зоя, кстати, не успела к нему еще толком привыкнуть, хотя и прожили вместе 4 года, поэтому однажды вечером, не обнаружив дома личных вещей мужа, она была в замешательстве. Почему ушел? Выходит, она его плохо знала. Расстроилась, конечно. Но опять же работа не дала долго на этом зациклиться. Как-то даже мельком подумала: — Ну, и ладно, хоть теперь мучиться не буду с этой надоевшей готовкой. Сама она предпочитала завтракать бутербродом с чаем, а обедала в школе, вечером опять же что-то легкое. Дочка почти всё время проводила у бабушки, благо та жила рядом с Зоей.
Вот так и шли и зимы, и лета. Работа, работа. ЗАЗ и состарилась на работе. И на пенсию не ушла, а всё продолжала работать, хоть уже седьмой десяток разменяла. Дочка выросла, упорхнула из -под маминого крылышка. Выучилась в большом городе, устроилась на крупное предприятие бухгалтером, не забывая про личную жизнь, благополучно вышла замуж. Муж хороший, дети пошли, их растили, квартиру в ипотеку взяли, постоянно с подработками носились, некогда было к матери лишний раз приехать, всё больше по телефону. Раньше Зоя это воспринимала нормально, а тут вдруг почувствовала себя очень одинокой, дома только кот скрашивал ее существование.
Да, она сама чувствовала, что надо уходить на пенсию. Возможно, после отпуска и придется написать заявление. Она, никогда не знавшая болезней и другой жизни, кроме работы, была не готова к такому повороту в жизни. Вечерами стала задумываться о своем будущем. Что она будет дома делать? Изо дня в день? И так целый месяц, год? Тут отпуск такой длинный, она порой не знала, чем ей заняться, ждала, быстрее бы он закончился, и на работу. А теперь целые годы провести дома. Ей становилось грустно и тоскливо от такой перспективы.
Ничего, займусь ремонтом в доме, утешала она себя. Вон, сколько требуется переделать всего. И дверь плохо закрывается, полы подгнили, провалились, крыша протекать начала. Только как она будет справляться одна? Нанимала тут она работников, деньги те выпросили вперед и ушли, работу не доделав. Новые двери так и остались стоять в упаковке. И на звонки перестали отвечать. Это на работе она была со всеми строга, а дома превращалась в слабую, беззащитную женщину. Не сразу, неохотно, но всё же пришла мысль, что мужчина в доме давно всё переделал бы сам. А вечером чай вместе можно пить, о том, о сем поболтать. Бред, конечно, тридцать лет жила без него, а тут приспичило. Уймись, никто тебе не нужен. Да и как его найти? На дороге они не валяются, в очередь к ней не стоят, в коллективе один только физрук мужского пола, да и тот молод и при жене.
В один из таких уже прохладных летних вечеров, кутаясь в теплый плед, позвонив подруге Людмиле, пожаловалась на свою приближающуюся одинокую старость. Подруга, человек деятельный, подумав, предложила Зое познакомиться с ее свояком, вдовствующим уже пять лет.
— И живет он в вашем районе. Мы к нему в гости собираемся на выходные. Я с ним поговорю.
ЗАЗ замахала руками: — Да, ты что? Вот так сразу? Мне подумать надо. —
— А что здесь такого? Знакомство-то ни к чему не обязывает. Со временем присмотритесь друг к другу. По скайпу можно общаться. Ну, ладно, думай, настаивать не буду. Времени у тебя много впереди, — пошутила она. Только не забывай, твоя работа за тобой в старости ухаживать не будет, стакан воды не подаст. С работы уйдешь, уже через год тебя никто и не вспомнит. Ни ученики, ни коллеги. Хорошо, если поздравлять будут в день рождения, и все на этом.
Ночью ЗАЗ не спалось, она ворочалась с боку на бок, в голове одна картина сменяла другую. То она встает рано, готовит завтрак и обед, крутит фарш, печет пирожки с капустой, то подбирает раскиданные носки, то выбирает окурки из цветочных горшков, одновременно слушая включенные на всю громкость телевизионные передачи с боксом, биатлоном... К утру она уже твердо решила, что никто ей не нужен. Пока пусть всё будет как есть. Не станет она круто менять свою жизнь.
Есть другие варианты спасения от одиночества и болезней. Можно к дочери поехать, когда перестанет себя обслуживать. Хотя, будет ли там ей место? Дочь мать не выгонит, но квартирка у них небольшая, а дети совсем взрослые. Да и приживется ли она у них? Зятя редко видела, да что там зятя? Внуки так быстро выросли, за своей работой она толком и не знает, чем они сейчас дышат. Она к ним почти не ездила, они к ней только маленькими. А может рядом с дочкой жилье себе купить? Да, вот, беда, денег нет. С деньгами у нее всегда не было обоюдной любви.
Уходили они сразу, как песок сквозь пальцы. Не умела она экономить, не отложила ничего на черный день. Какая уж там квартира? Домик продать? Да, сколько за него дадут? Ветхий совсем. Остается только один вариант — дом престарелых. Откажут ноги, попрошу, пусть дочь меня оформит, буду там свой век доживать. Она заплакала от жалости к самой себе.
— Может, попробуешь, — спросил внутренний голос.
— Что попробовать? — она даже сама сразу не поняла, о чем речь.
— Что, что? Мужчину.
Днем Зоя нерешительно набрала номер Людмилы.
— Ладно, я согласна, — выпалила и сама испугалась.
В выходные Людмила с мужем отправилась в гости к свояку. Мужчины заранее договорились о рыбалке. В тех краях протекала речушка и они уже не раз рыбачили вместе. После смерти его жены семья Людмилы не оставила Юрия Ивановича в беде одного, а помогала и добрым словом, и делами. Вот и на этот раз Людмила приехала не развлекаться, как мужчины, а помочь родственнику закрыть в банки хоть сколько успеет выращенных овощей. Вечером, собравшись за столом с ушицей и жареной рыбкой, Людмила осторожно расспросила у свояка, нет ли у него намерения сойтись с какой-нибудь женщиной?
— Трудно одному без женской руки в доме, — посетовал он. Я бы и не прочь. Тебя, вот, видишь, мучаю. Только, боюсь, буду ее сравнивать со своей Верушкой, забыть ее не могу. Ты ж помнишь, какая хозяйка она у меня была? До сих пор ее пирожки с беляшами вспоминаю. А чего это ты вдруг озаботилась, — хитро прищурившись, взглянул на своячницу. — Уж, не в роли свахи ты ко мне пожаловала? Аль, кто на примете есть? А, ну, рассказывай!
— Да, есть одна женщина, моя давняя подруга — Людмила уже собиралась в красках описать потенциальную невесту.
— Ты мне сразу скажи, кем она работала? Как ты, училка в школе? — перебил ее свояк.
— А, что это так важно? Она еще и сейчас работает.
— Еще как важно. Будет и меня учить. Нет, ты мне бабу давай простую, без всяких закидонов, а такую я не хочу, лучше один буду. В его глазах бегали искорки, что Людмила сразу и не поняла, всерьез ли он говорит или шутит.
— Так, значит, Юрий Иванович, вам училки не нравятся? Может, и моя персона вас раздражает? — Людмила шутливо толкнула плечом свояка.
— Вот ты мне, как раз, и нравишься. Ты на мою Верушку похожа.
Они замолчали, каждый думая о своем. Людмила вдруг поняла абсурдность своей затеи. Юрий Иванович весь такой хозяйственный, дом, подворье, любо-дорого посмотреть, всё в порядке, сам всегда чистый, опрятный. А Зоя на его фоне какая-то растеряха-неуспеваха будет. Нет, слишком они разные. Не созданы друг для друга.
Юрий Иванович повернулся к Людмиле: — Почему ты мне именно ее предлагаешь?
— Потому... потому, что пропадет она одна...— Людмила хотела сказать совсем другое, но вырвались эти слова.
— Ладно, — он на секунду задумался, — завтра поедем. А сейчас спать.
Утром пока Людмила с мужем проснулись, Юрий Иванович уже набрал малины бидончик, она у него крупнючая, двухразовая, да корзину яблок со своего сада.
— Неудобно с пустыми руками в гости, — пояснил Людмиле.
В машине пока ехали, дышали яблочным ароматом, до того они были душистые, всю машину заполнили приятным запахом.
Зоя Александровна, готовясь к встрече гостей, переволновалась так, что поднялось давление. Все утро она металась по кухне, с непривычки у нее все валилось из рук. Пирог подгорел, мясо по какому-то там французскому рецепту, что дочь дала, получилось жестким. Салат пересоленным. От отчаяния она уже хотела позвонить Людмиле и отменить встречу, но было поздно, к дому подъехала машина и гости направились к калитке. Она выскочила навстречу, как была, в переднике, с немного растрепавшимися волосами, совершенно непохожей на строгую учительницу математики. Встретившись глазами с Юрием Ивановичем, она смущенно зарделась.
-Ну, вот, еще этого не хватало...совсем как девочка, — отругала сама себя, заметив внимательный взгляд серых глаз, направленный на нее.
— Здравствуйте! Она протянула руку Юрию Ивановичу. Он не успел ответить на приветствие, сзади раздался какой-то шум. Оглянувшись, все увидели упавшую калитку, и так долгое время висевшую на одной петле.
— Вот гадина, знает, когда упасть, — подумала Зоя и бросилась ее поднимать.
— Так, спокойно, — Юрий Иванович мягко остановил хозяйку и передал ей гостинцы. Разберемся сейчас.
Людмила подхватила подругу, заметив ее волнение, повела в дом.
— Пирог подгорел? Ерунда, не волнуйся, сейчас корочку подчистим. Салат пересолила? Так всё поправимо, добавим еще овощей. Мясо — в духовку... так, так... что тут еще у нас? Людмила привычно управлялась на кухне, исправляя все, что можно, усадив Зою на стул. — А ты отдохни малость.
Зоя восхищенно наблюдала за подругой, за ее быстрыми руками. — Я так не умею, как ты, — она огорченно вздохнула. — Да, и когда мне было этим заниматься, — тут же нашла себе оправдание, — Я ж всё время на работе.
-Ага, — Людмила засмеялась про себя. — Что интересно, работы у нас одинаковые.
За столом много шутили, вспоминали молодость. Что удивительно, Зою ни разу не подвела память. Все ели с аппетитом, хвалили хозяйку за вкусный обед. У ЗАЗ в какой-то момент даже промелькнула мысль, что готовка не такое уж скучное занятие, как ей казалось всю жизнь, особенно, когда рядом будет благодарный поглощатель результатов ее труда. Это стоит того, чтобы научиться хорошо готовить. В какой-то момент Юрий Иванович попросил Зою показать ее сад, и вовремя начал подниматься, как одна ножка подломилась у стула, еще секунда задержись, он грохнулся бы на пол.
Зоя бросилась к нему на помощь. Ей было в очередной раз неловко, ну, надо же, как сговорились все против нее, для полной картины не хватает, чтоб кран на кухне сорвало, подумала она с ужасом.
— Да, Зоя Александровна, у вас тут поле непаханное для мужских рук.
— Да, откуда им взяться, мужским рукам? — хмыкнула Зоя.
Людмила толкнула мужа: — Что думаешь? Получится у них? Тот заинтересованно посмотрел в окно на две фигуры людей, увлеченно о чем-то беседующих.
— Ну, начало неплохое. Раз Юра задержался, то что-то его заинтересовало. Поживем, посмотрим! Он обнял жену за плечи, улыбнулся: — Сваха, ты моя ненаглядная...
Автор: Zаrinka
