— Ты, это, Людка, не ори. Забирай Машку к себе. Ну не могу я больше, понимаешь? И с детьми управляться и с ней. Она же лежнем лежит. Кто виноват? Я? Ты там головой не тронулась? Не? А меня скоро такая участь ждёт. За детьми посмотри, хозяйство управь, да ещё за Машкой ходи. Ну и что она же справлялась, а мне уже невмоготу. Да не бросаю я ее, просто пусть у тебя какое-нибудь время поживет. Нет у меня бабы и не было. Да заколебала ты уже, на своего посмотри. Не заберёшь, ей Богу, в больницу сдам или сам туда отправлюсь — говорил Павел в трубку и злился.
Когда после долгого разговора Людка наконец дала согласие, чтобы сестра пожила у нее, Павел перекрестился. Он любил свою жену, но эти полгода после ее инсульта, показались ему вечностью. Дочке семь, Косте четыре, маленькие ещё. Какая с них помощь? Ещё и Маша. Говорить не может, только мычит неразборчиво. И плачет. Постоянно. Когда дети к ней подходят или когда он ее кормит. Он даже пошутил однажды — Зачем соль переводить, вон она у тебя со слезами выходит — Маша шутки не поняла, ещё больше растроила́сь.
Отвернула голову и есть не стала. Он тогда со злости тарелку с кашей в стену запулил и ушел.
После разговора с Людкой в душе образовалась какая-то тягучая, противная пробка. К ней прибалялся ещё и стыд. Павлу казалось, что он с каждым словом все больше предавал жену. Но он уже не мог иначе. Был на грани.
Вечером, когда дети уже спали, а Маша лежала с закрытыми глазами, он вышел из дома. Покрутил головой, темно. В селе рано спать ложатся, ведь утром спозаранок вставать. Только у соседа , дяди Бори горел свет. Павел прислушался, в доме было тихо. И он решительно пошел к соседу.
-Вот так, дядь Борь. Отправлю Машку к сестре и хоть выдохну малость. С детьми как-нибудь справлюсь. Оля в школу пойдет в этом году, ну а Костю в детский сад. Утром увел, вечером привел. Там хоть кормят весь день , мне только ужин приготовить — крутил он в руках стопку. Но спиртное не лезло в горло. Эта пробка проблем, казалось застряла в горле.
-Пашка, молодой ты ещё, много не понимаешь. Вот сейчас вернись моя Нюра с того света. Больная, хромая, незрячая. Да я бы на руках ее носил, пылинки сдувал. Тоскую по ней очень. Как ни крути, а пятьдесят с лишним лет вместе были. И ругались бывало и даже расходится хотели. Но была промеж нас любовь, она и не давала нам разъехаться. А ты? Машка заболела и ты сразу застонал. Ой не могу, ой, мне трудно. А случись с тобой такое? Машка тебя бы никогда не бросила и не передавала родственникам в качестве посылки —
Дядя Боря замолчал и с шумом отодвинул от себя рюмку. -А ты вспомни, когда ты с крыши упал и у тебя две ноги в гипсе были. Она тебя к мамке твоей, Царствие ей небесное, отправила? Нет. Горшки из под тебя таскала, прихоти твои исполняла. Теперь твоя очередь. Ты же мужик, елы палы, чего раскис? Это же не приговор. Любить, помогать будешь и встанет она сердешная. Вот тебе весь мой сказ. Отправишь жену из дома, потом не обижайся. Руки не подам, так и знай — и шумно высморкался в огромный носовой платок.
Павел подошёл к дому и присел на завалинку. Слова соседа жгли его калёным железом. Он вспомнил Машу молоденькой ещё девушкой. Улыбчивая, с забавными веснушками на курносом носу и глаза защипало от слез. Наверное он виноват в том , что у его жены это случилось. Ведь все было на ней. И дети и дом. А он? Он работал. Домой не торопился, любил с мужиками то в картишки, то в домино перекинуться. Вот она и надорвалась. Нет, как ни крути, виноват он.
С такими мыслями он зашёл в дом. Бесшумно зашёл к Маше в комнату. Она не спала, смотрела в потолок. Услышав его , она забеспокоилась. Зашевелила губами , закрутила головой.
Он подошёл ближе и наклонился к ней — Что-то сказать хочешь, Машенька? — Она кивнула и ещё старательней замычала.
Павел с трудом, но различил слова — Не разлучай меня с детьми — Он погладил ее по голове — Не буду, Маш, не бойся. Я тебя никуда не отдам — и заплакал.
Впервые за долгое время, его прорвало. Он уткнулся в плечо жены и зарыдал. А когда поток слез иссяк, поднял голову. Ему, как ни странно , стало легче. Маша смотрела на него уже по другому. Мягче что-ли, нежнее. Он поцеловал ее и прошептал — Ты обязательно поправишься. Я тебе обещаю —
Прошел год. Павел во дворе чинил сети. Дети играли в школу. Первоклассница Оля старательно втолковывала брату алфавит.
— Какой ты невнимательный, Костя. Я тебе сказала букву С писать, чего ты ее задом наперед рисуешь? — «взрослым» голосом, говорила она.
Павел улыбнулся и посмотрел на Машу. Жена сидела в кресле зажмурив глаза. Грелась на солнышке. Ходить она пока ещё не могла, только вставать. Говорила, но пока ещё плохо. Но ничего, все ещё будет. И ходить и говорить сможет, думал Павел, любуясь женой. Маша открыла глаза и нежно посмотрела на него. Самое трудное время они уже пережили и им уже ничего не страшно. У них семья, дети , а главное любовь друг к другу.
