В этом году мой папа вышел на пенсию. Со всеми этими запретами и карантинами решили не снимать ресторан для отмечания, а собраться дома самыми близкими. В числе приглашенных был и папин коллега, а по совместительству- лучший друг- дядя Саша. Они с папой проработали на одном заводе всю жизнь- с прихода из армии. Посиделки вышли очень душевными, угощения вкусные, выпили, туда- сюда, и стали припоминать всякие случаи, произошедшие у них на работе. В какой- то момент дядя Саша посерьезнел и спросил у папы:
— Лех, а ты своим так и не рассказал?
Отец явно понял, куда тот клонит, начал было делать «страшные глаза», а потом вдруг махнул рукой и сказал:
-Ладно, дело уже прошлое, хрен с ним, не будешь же всю жизнь молчать. Кто расскажет, я или ты?
-А давай вместе, так подробнее будет!
Оказалось, что папа и дядя Саша попали в такую переделку, что могли запросто лишиться жизни. Случай произошел в далеком, 1998 году. Не знаю, как в других городах, но у нас по части похорон в городе творилась лютая дичь. Например, нормальным было вынести гроб с покойным во двор, поставить его на табуретки и прямо там начать устраивать прощание. У кого-то бурное, у кого- то тихое. Мы, мелкие, частенько прибегали поглазеть на это «шоу», вместе с бабками с лавочек. Нам было любопытно, а случайные прохожие, поняв, что тут происходит, старались побыстрее пробежать мимо. Нормой было и искать по дому крепких и здоровых мужчин, чтобы этот гроб помогли стащить. И не важно, кем ты приходишься покойному- силы есть- неси. И ведь не отказывали...
А у папы на заводе была еще одна традиция. Завод от себя в качестве помощи выделял семье покойного работника ритуальный автобус из служебного автопарка и двух «копальщиков», как правило- коллег по цеху. Такая обязанность считалась чуть ли не почетной. Как можно отказать тому, с кем бок о бок трудился? Папа с дядей Сашей за все время работы могил выкопали немало.
Далее рассказ пойдет от третьего лица. В цех зашел наш мастер Семеныч с суровым видом и сообщил:
-Вчера в бухгалтерии Татьяна Николаевна умерла. Инфаркт. Ребят, кто поможет «как всегда»? (давно уже не уточнялось, что именно). Завтра хоронить будут, но земля мерзлая, плохая, заранее бы начать. Леха, Саня, вы ведь уже делали... Езжайте, а?
Мы переглянулись:
-Не вопрос, поехали.
Погода и правда была мерзкая. Буханка до кладбища еле доползла по обледенелой дороге. Там мы встретились с шустрым мужичком (видимо из администрации кладбища) и всхлипывающей женщиной (одной из дочерей Татьяны Николаевны). Ей было совсем плохо, она то и дело сморкалась и повторяла, как заведенная:
-Рядом с папой! Она всегда хотела рядом с папой!
-Разберемся, гражданочка!- приговаривал мужичок, — Есть место- будет ей рядом с папой!
Мы с Лехой закинули на плечо лопаты и пошли туда, куда направилась дочь. Вот могила. Новый памятник. На фото мужчина такой солидный, в очках. Репин Иван Михайлович. Умер, если верить датам- два года назад. А Татьяна-то Николаевна тоже Репина. И дочь ее, как увидела памятник, стала еще пуще всхлипывать:
-Папа! Вот здесь она всегда хотела, рядом!
Место позволяло, «администрация» дала добро, ткнул пальцем «Вот тута и тута!» и ушел, и дочь плачущую с собой утащил — что ей там делать, зачем смотреть, как мужики яму роют. А мы с Лехой принялись за дело. И вот, уже почти закончили, я ему руку подал, чтобы наверх вытащить, а тут голос:
-Эй, мужики, вы че тут роетесь, это наше место!
Поворачиваемся, а там два каких- то опойка грязных стоят и на нас недобро так зыркают.
-Не, мужики, — говорю, — вот откинетесь, тогда будет вам место, да только не здесь, а уж где положат. А тут занято.
-Ты че, самый умный тута? Мы тута копаем, не понятно что ли? Нам начальник сказал, что там, где «до забора», мы рыть будем! А ну пошли отсюда. И деньги давай, они наши!
-Вы чего, мужики, какие еще деньги, — Леха руки тряпкой вытер, и начал лопату об оградку обстукивать, — мы для своих роем, никто нам не платит!
-Да ладно! Нам начальник сказал, что уплочено вам!- и один из опойков резко прыгнул в нашу сторону.
-Мужики, сказано же, даром роем, своим. Вон, бутылка на лавке стоит, целая, берите ее и идите.
-Ах ты ж, я тебе покажу бутылку!- в следующую секунду один проворно так мне кулаком в лицо «БАМ!!!» я увернулся, только по скуле чиркнуло. А второй на Леху, а у того удар поставлен, как ему в челюсть врезал, его аж к оградке соседней унесло. Я, пока на этот полет глазел- второй удар и пропустил, как вмазали мне, аж искры из глаз посыпались. Леха ко мне на помощь ринулся, а тот летчик очухался, лопату мою хвать, и на Леху со спины... Я хотел было крикнуть, как в этот момент мне по затылку чем-то тяжелым треснули и все...
Очнулся- понять не могу, темно, тяжело, холодно, лежать неудобно, ни рукой, ни ногой не двинуть. И ни вздохнуть, ни охнуть, будто мешок на голове завязали. Я хочу Леху позвать, а рот не открывается... Елки, так меня же заживо закопали!!! В той самой могиле! А Леха где? А я ж тесноты до жути боюсь. Мальцом в шкафу закрылся и выбраться не мог, с тех пор даже в туалете с опаской запираюсь... И как давай все вокруг сжиматься, давить, круги перед глазами...
И в этот момент у меня прямо перед носом штык лопаты в землю хрясь! Чуть пол лица не оттяпали. А потом еще раз- хрясь, хрясь, я уже головой двинуть могу, уворачиваюсь, и тут кааак воздух свежий вдохну, каааак заору... Правда думал, что заорал, а на самом деле только ртом хлопал, как рыба, да глазами ворочал. Смотрю, а надо мной ангел.
Только не как на картинках рисуют, в простыне и кучерявый, а в тельняшке и голова бритая. Но глаза, как у ангела, большие и голубые. И свет вокруг. Ангел смотрит на меня и спрашивает человеческим голосом:
-Жив, братишка? Руку давай, вытащу. Помогите, дядя Ваня!- это он уже куда- то в сторону обращается.
В яму второй мужик наклонился, очкастый, они меня в четыре руки и вытянули. Очкастый мне стакан сунул, я его махнул залпом, знаю, что водка, но проскочила, как вода, даже не поперхнулся. И в мозгах у меня сразу прояснилось.
-Леха, — кричу, — кореш мой, Леха, где??? Мы вместе были! Там он, отройте его, отройте!
А ангел (вернее не ангел, а парень просто молодой, в форме камуфляжной, парадной) дальше копает, и потом нас зовет:
-Вот он, Леха ваш, сейчас достану.
Спрыгнул в могилу, Леху, видимо, на руках поднял, а мы с очкастым его наверх вытянули, а потом и парню помогли. Леха, хоть и бледный и без сознания, но дышит. Я ему пощечин надавал, он и очнулся. И пока глазами хлопал, понять пытался, тем же манером в него стакан водки влили. Сидим мы с ним на земле, отходим... А спасители наши на лавочку присели.
-Познакомимся, что ли, — говорит молодой. — меня Никита зовут.
-А меня Иван Михайлович Репин!- это уже очкастый представился.
Смотрю я на них, на улице зима почти, а Репин в костюмчике светлом, но строгом, рубашечка с галстуком. Никита в форме парадной, с аксельбантами, берет из погона достал, на голову привычно надел. Наши с Лехой куртехи подали, а сами одеваться не спешат. Леха прочухался и такой:
-Мужики, закурить дайте!
Никита руками развел «Не курю», а Репин из нагрудного кармана две сигаретки вынул, нам подал:
-Только спичек, ребят, нету.
Я у себя в куртке коробок нашарил, сам закурил, Лехе дал. Затянулись, как же жить- то хорошо! И Леха и говорит:
-Мужики, чего тут хоть было?
Иван Михайлович пожал плечами:
-Эти два нехороших человека- здешние пьянчужки. Хряпа и Косарь. Я их два года уже наблюдаю. Вечно тут отираются. Когда милостыню попросят, когда с могилок еду- выпивку утащат, а когда за бутылку и плату кое- какую могилу выроют. Сегодня они что-то совсем видимо, перепили, на вас кинулись. Хряпа тебя- указал на Леху, — когда лопатой приложил, ты в могилу и скатился, а потом и приятель твой. Они решили, что убили вас, и давай землей закидывать. Мог бы, я бы крикнул им, спугнул, да вот ведь... А когда они сбежали, я понял, что один вас не отрою, хорошо завалили. Повезло, что Никита рядом оказался, год назад куда бы я побежал, кругом одни женщины...
Леха докурил, встал, руки о штаны вытер, и говорит: -Спасибо, мужики, век помнить буду! И я с ним рядом встал. Обменялись мы рукопожатиями, а Никита и говорит:
-Вы через главный вход не идите, вон дырка в заборе, в аккурат на остановку автобуса выйдете.
Мы их поблагодарили, через дыру вылезли. А там, на остановке нас буханка служебная и подхватила. Мы никому ничего говорить даже не стали, плевать было, что водила на нас чумазых, косых, воняющих водкой косился так недвусмысленно. Пусть что хочет, то и думает.
Привезли нас ко мне, Леха помылся, себя в порядок привел, чтобы Галка (тут дядя Саша подмигнул маме) мозги не компостировала. По поводу черпно- мозговых травм было решено пока никуда не обращаться и в милицию не ходить. Нафиг. С пьянчугами этими еще возиться...
На следующий день поехали мы снова на кладбище. Уже Татьяну Николаевну в последний путь провожать. Идем мы по аллее, и тут Леха меня в ребра как ткнет, у меня чуть сердце не выскочило:
-Саня, гляди!!!
Смотрю могила с крестом. Не новый, потемнеть уже успел. А на кресте надпись Ломов Никита Сергеевич. По возрасту парню 25 лет. А главное, к кресту большая фотка прислонена, а на ней наш «ангел» в парадной форме. Стоит, как вчера видели, улыбается... Как живой, только нет...
А как до нашего места дошли, тут нас обоих совсем прихватило. Вчера на стрессе мы даже внимания не обратили, а сегодня, как фото на памятнике увидели, так и сообразили- РЕПИН! Иван Михайлович. Это ж муж нашей Татьяны! Вон, очки, костюмчик... Все сходится... Я для чистоты картины огляделся- а прав он, кругом и правда одни женщины захоронены. Леха мне и шепчет:
— Ох, ничего же себе... Только это, Саня, давай никому не рассказывать об этом... Решат, что мы белку поймали.
На том и договорились. До сегодняшнего дня вспоминали об этом только вдвоем. Леха еще тебя, Галка, настропалил, чтобы когда в церкви памятки подавала, всегда Ивана и Никиту записывала. Вот, теперь ты знаешь, кто это. А еще я понял, что не зря дед в деревне мне всегда повторял, что мертвых бояться не надо, живые страшнее.
Автор: January Smith
