В ночь перед Андреем, баба Настасья не спала. Сидела баба в засаде, с твердым намерением, поймать того паршивца, который вот уже пять лет, портит бабе нервы и так сказать, подмачивает её репутацию, порочит её честное имя, среди деревенских стариков и старушек.
Всё дело в том, что в ночь перед праздником Андрея Первозванного, кто то снимал у бабки Настасьи калитку и относил во двор к деду Мишке. А на утро, всё село, смеялось от души, отпуская шуточки по поводу душевных симпатий между старичками и спрашивая о предстоящей свадьбе. Ведь по старинной традиции, калитку в ночь на Андрея, воровали в том подворье, где девушку не отдавали замуж ,а относили калитку к парню, который был в эту девушку влюблён.
Шутки шутками, но обоим старичкам, давно перевалило за 70. Баба Настасья, вдовствовала уже лет 20. Дети выросли, внуки правнуков нарожали, потому обидно казалось старой Настасье, что вот так её бесчестят ! Ведь и повода то никакого не давала! Да, иногда заходил к ней дед Мишка. Но никогда она его на посиделки не звала, разве — дело какое поправить, мужских рук и силы требующее.
Вот и сидела баба в засаде, крепко сжав в руках старенькое коромысло, намереваясь, от души попотчевать им шутника.
Морозец щипал за щёки, звёзды в небе, подмигивали бабе Настасье. Она прислонилась к уголку дома. Молодость вспомнилась...
Вот точно такие звёзды, точно так игриво подмигивали ей с ночного неба, когда она молодая и влюбленная до первых петухов достаивала, прижавшись к сильному плечу своего мужа. Те же звёзды, улыбались бабе Настасье с неба, когда дочек замуж выдавала, когда внуков и правнуков ,баюкала в колыбельках...
И поди ж ты — звёзды до сих пор прежние, а она — давно не та, какая была.
Разморило бабушку Настасью тёплыми воспоминаниями. Вот только — на чуток глаза сомкнула, а открыла: алеет на восходе тонкая полоска утра. Встрепенулась баба Настасья : ах, батюшки, да ведь проспала ! Но калитка, стояла на месте. Вздохнула спокойно.
Перекрестилась на розовую полоску восхода и пошла в дом. Печь пора топить.
За хлопотами, старая Настасья, до обеда провозилась. В обед, ухватила ведёрки ,за водой хотела сходить. Только за калитку вышла — молодая соседка смеётся :
— Так когда свадьба , баба Настасья?
— Какая свадьба ? — вспыхнула старушка .
— А поглядите , — соседка рукой повела . — вон какую примету для сватов оставили !
Смеётся молодка взахлёб ,а баба Настасья глянула — обомлела.
От её ворот, по белому снегу золой да угольками дорожка высыпана. И тянется та дорожка , прямо к воротам деда Мишки. И день Божий на улице — не присыпешь снежком ,не спрячешь от глаз людских ! Со зла ,баба Настасья ведрами оземь кинула : да что ж это творится ?! Да кто же так над старушкой смеётся ? Ночь на морозе отдежурила — всё напрасно ? Только большего стыда набралась : ведь золой да угольками, высыпали дорожку между теми домами, где влюбленные со свадьбой тянули.
Баба Настасья, ведра под воротами оставила, к деду Мишке побежала . Может он, кого приметил ? Может он видел,кто так шутит над ними?
В сенцах у деда Мишки темно. Чуть не упала, баба Настасья ,впопыхах споткнувшись о что то. Пригляделась — ведёрко старое . В нём зола да угольки. Рядом — валенки дедовы. Все как есть — золой запачканы.
Догадка, как молния ,бабе Настасье в голове сверкнула : "Ах ,хрыч старый ! Ах охальник ! "
Ворвалась в дом к деду Мишке ,кипя праведным гневом ,а дед ... Дед спал ,как младенец, подложив под морщинистую ,как печеное яблочко щеку , ладонь испачканную золой. Умаялся дед Мишка за ночь . Поди, не одно ведро золы и угольков рассеял от своих ворот до ворот бабы Настасьи. Она то ,ему давно глянулась — любовь стариковская, что детская : не смелая, робкая, боязливая.
Он ей и намекал ,а она — словно не слышала его робких намеков. Вот и «хулиганил» дед Мишка целых пять лет в ночь на Андреев день.
Они поссорились.
Баба Настасья, высказала деду Мишке всё, что думала о его жениханье. Он просил прощения. Она не прощала. Долго с ним не говорила. Но весной, когда вернулись первые ласточки, дед Мишка, весело улыбаясь , перевозил свои нехитрые пожитки в дом к своей зазнобе. А она, удивительно помолодевшая, встречала его на крыльце и говорила любопытной молодой соседке:
— Ой ,ой, ой... Пусть лучше со мной живёт, под присмотром . А то, ещё чего начудит, дурень старый! Старое — что малое... Ишь ты, взял моду — то калитки сымать, то золой сыпать.
Автор: Світлана Перч
