— Простите, я унёс лишнего кота.
Очередь после этих слов сильно напряглась.
Вообще, очередь к ветеринару — то ещё удовольствие. Даже если вокруг собралась милейшая публика: мэйн-кун размером с половину тигры, мопс, которого атаковала кошка, йорк с коликами и перебинтованная дворняга с таким хозяином, будто не он её к врачу привел, а она его.
Все держат себя в лапах из последних сил: и постанывающий йорк, и мопс с драной рожей, и мы с соседской собачкой Рокси, которой повязан платочек, чтобы не застудить больные уши.
Звери стараются не замечать друг друга. Напряжённая обстановка напоминает районную поликлинику.
Внезапно входит мужчина с кошачьей переноской. У него слегка очумелое выражение лица, кажется, что он вот-вот заголосит: «Простите, что обращаюсь к вам, сами мы не местные…». Но мужчина аккуратно ставит переноску на пол и вот тут он это самое и произносит:
— Простите, я унёс лишнего кота.
Йорк перестаёт кряхтеть, мопс закрывает рот, мутный хозяин дворняги громко икает.
— Я тут был час назад, у меня котик сломал лапу. Нам наложили гипс и мы пошли домой. Я ещё пока шел, думал: почему переноска такая тяжёлая и жалел Бантика, что ему придётся таскать за собой такой гипс.
Пришёл домой, жена бросилась его выпускать и вдруг как закричит: «Зачем ты принёс двух котов?» Я ей сказал, что она дура и это наш котик в гипсе, а она меня в эту переноску чуть с ногами не запихала: гляди, говорит, там чужой кот и Бантику тесно. Я заглянул внутрь, а там, и правда, два кота сидят, прижавшись друг к другу. Тогда я понял, почему переноска была такая тяжёлая…
К счастью, на дикий хохот (не смеялись только серьёзный мэйн-кун и хозяин дворняги) в приёмную выбежала медсестра: она уже искала по кабинетам поликлинического кота, которого недавно подбросили добрые люди. Видимо, он решил попутешествовать и залез в чужую переноску.
Кота вернули под такие бурные аплодисменты, что наша чуня зашевелила больными ушами под платочком!
Автор: Diana Kachalova
И ещё одна история...
«Он явился к моим дверям однажды вечером — мокрый, тощий, избитый, запуганный насмерть, белый, бесхвостый и косоглазый кот. Я впустил его и накормил. И он остался. Научился мне доверять.
Но однажды приятель, подъезжая к дому, переехал его. Я отнёс к ветеринару то, что осталось. Ветеринар сказал: «Шансов немного, вот таблетки, его хребет переломан, но он был сломан и раньше, и как-то сросся. Если он выживет, то никогда не будет ходить. Взгляните на снимки: в него стреляли, дробь осталась внутри. Ещё у него когда-то был хвост, но его отрезали».
Я забрал кота домой. Стояло жаркое лето, самое жаркое за много десятилетий.
Я положил его на пол в ванной. Дал ему воды и таблеток. Но он не притронулся ни к еде, ни к воде. Тогда я обмакнул палец и смочил его губы и стал его уговаривать. Я не отходил от него ни на шаг и разговаривал с ним, и нежно гладил его, а он в ответ смотрел на меня бледными голубыми косыми глазами.
Шли дни. И вот он впервые сдвинулся с места. Он пополз на передних лапах (задние не работали). Добрался до своего лотка и залез в него. Я услышал трубы, возвестившие здесь, в этой ванной, и всему городу, о возможной победе.
Я болел за кота — мне тоже досталось от жизни, не так как ему, но всё же не слабо.
Однажды утром он встал на ноги, вновь упал и посмотрел на меня вопросительно. «Ты сможешь» — ответил я.
Он пытался снова и снова, вставая и падая несколько раз и, наконец, смог сделать десяток шагов. Он шатался, как пьяный, задние ноги никак не хотели идти, он снова упал, отдохнул и опять поднялся.
Остальное вы знаете: сейчас у него всё в порядке.
Он косоглаз и почти беззуб, но кошачья ловкость вернулась, и это особое выражение глаз никуда не делось.
Когда я даю интервью, меня спрашивают о жизни и литературе, а я напиваюсь, сгребаю в охапку моего косоглазого, подстреленного, перееханного, обесхвощенного кота и говорю: «Вот, взгляните».
Но они не понимают и переспрашивают: «Вы говорите, на вас повлияла проза Селина?»
«Нет!» — я поднимаю кота. — «На меня влияет то, что происходит! Например, вот это! Вот это! Вот это!»
Я потрясаю котом и поднимаю его к потолку в этом прокуренном, пьяном свете, но он спокоен, он понимает…
И на этом все интервью заканчиваются.
Но иногда я всё-таки горд, когда вижу картинки в журналах: вот это я, а это — мой кот, на фотографии вместе. Он тоже знает, что это всё чушь, но всё-таки иногда от этого легче».
Автор: Чарльз Буковски
