В квартире царила неземная чистота. Пятна гибли в зародыше, не успевая разгневать владычицу. Случайные пылинки стремглав бежали прочь из стерильной атмосферы. Если успевали покинуть помещение.
Стройными рядами в доступных местах службу несли флаконы, бутылки, баклажки с моющими средствами. Толпились вокруг мойки на кухне, занимали полочки в ванной, стояли наготове в шкафчиках в прихожей и туалете. Дополняли картину губки, тряпочки, швабры.
Никита поначалу гордился — не каждому повезло со столь хозяйственной женой. Всё — в дом, для дома и блага семьи. Даже мелькала крамольная мысль, что при подобном усердии красавице-Люде и на сторону глянуть будет некогда. Сейчас, конечно, любовь и всё такое, но соблазнов на свете хватает.
В глубине души Никита удивлялся, что стройная брюнетка выбрала его из толпы поклонников. Да, высок и тоже строен, с квартирой и неплохим заработком. Офисный планктон, а много теперь героев-сталеваров?
В общем, семейная жизнь начиналась прекрасно. Ухоженная Люда с маникюром являла собой образец домовитой жены.
Правда, в первый же месяц львиная доля зарплаты ухнула на пыльно-мыльные припасы, что вызвало у главы семьи справедливую оторопь. А с другой стороны — не норковую шубу жена купила? Не цацки с брильянтами?
Хотя иногда казалось, что лучше бы цацки.
Никита приходил домой и по привычке топал на кухню. В пути подпрыгивал от вопля:
— Куда в обуви?
— Да она чистая! Что я — глину месил?
— Чистая? В подъезде неведомо кто шляется, у тебя обувь чистая!
— Ну ладно, сейчас пол протру.
— Знаю, как ты протираешь. Иди отсюда!
Дальше Людмила драила пол. Раз-второй-двадцатый елозила шваброй. Никита опасался, что протрёт линолеум до дыр, но благоразумно помалкивал.
Затем подпрыгивал перед ужином, потому что жена непременно смахивала заблудшие пылинки со стола. Откуда, спрашивается, если в квартире целый день никого не было? И после трапезы тщательно многострадальную клеёнку тряпицей полировала.
Кстати, на кухню заходила так — пригибалась и наклоняла голову, чтобы вовремя засечь зарождение бесстыжего пятна, которое на самом деле и помыслить не смело. И всё равно получало по заслугам.
Каждый вечер Людмила вылизывала кухню — плиту, шкафчики, полочки. Вместо милого воркования с мужем, драила, драила и драила и без того сверкающие поверхности. После этого переключалась на ванную и туалет.
Со временем Никита привык. А и, действительно, что плохого в чистоте? Научился обувь снимать у порога и не шастать в ней по квартире, какая бы сушь не стояла на улице. Стол протирал машинально, ванную за собой ополаскивал и даже по зеркалу на стене полотенцем елозил после бритья.
И жили они дружно и счастливо с одним «но» — дети пока не получались. Ничего, дело молодое, поправимое.
И вдруг грянул гром.
Однажды вернулись домой, а на коврике у двери сидел кот. Разумеется, рыжий и бесстыжий, какой ещё? Глазами смотрел наглыми, даже с упрёком — где шлялись?
— Смотри какой! — удивился Никита, — ты чей будешь? Домашний, наверное. Жена, давай возьмём, поищем хозяев?
— Ты что, с ума сошёл? Ещё шерсти не хватало, мало я драю?
— Жалко, пропадёт, если домашний.
— Да что с ним станет, не зима на улице. Покормим, коробку вон там в углу поставим, пусть живёт. А ты объявления на подъездах развесь, хозяева и отыщутся.
Кота от двери аккуратно сдвинули ногой Никиты. Коту действие не понравилось. Изогнулся, чтобы врезать лапой, человеки успели юркнуть в укрытие. Затем вынесли коробку, мисочку с водой, сосиску порезали. Ладно, кот изволил откушать.
Вечером Люда привычно тёрла, мыла и драила. Пылинки едва успевали уносить ноги, пятна теряли достойный облик при общении с вездесущей тряпкой.
Никита написал объявления, проскользнул мимо кота, который опять сидел на коврике. Расклеил информацию, что найден кот, на дверях подъездов дома. По возвращении застал горемыку возле двери, подхватил, перенёс в коробку, погладил и пообещал найти владельцев.
Кот и на следующий вечер сидел на коврике, и через три дня, и через неделю.
Жена стойко держала оборону — нет и всё. С утроенной энергией выдраивала квартиру, словно простое упоминание кота всуе заполоняло квартиру ненавистной шерстью. При этом исправно кормила обездоленное животное, поскольку душу имела жалостливую. На расстоянии.
На второй неделе коту надоело бесцельно жаться у двери. Увернулся от конечности человека, пусть и не причиняющей вреда, и проскользнул в узкую щель. Двуногие бросились следом, но разве сравнить скорость хищника? И кот благополучно забился под диван.
Люда потрясала шваброй. Ринулась к супружескому ложу, ползала на карачках в тщетных попытках изгнать наглое животное.
Никита участия в тарараме не принимал, но с удивлением констатировал, что ни единый клочок пыли не выполз наружу при поступательном движении швабры. В холостяцкую бытность «серых мышей» выгребал целыми поселениями.
Битва закончилась ничем. Коту налили воды, накрошили курицу в миску. Главу семьи отправили в магазин за лотком с наполнителем. И условием, что назавтра кота в доме не будет.
Когда Никита вернулся, жена перестирывала занавески.
А кот не дурак и на глаза не показывался. Жил-не тужил под надёжной защитой дивана. Выходил днём, гулял, кушал в своё удовольствие.
Зато Людмила ни кушать, ни спать не могла. Во-первых, всюду витала шерсть. И даже там, где вовсе не было, теоретически присутствовала. Во-вторых — что это за наглость? Пришёл кот, поселился, извольте кормить и радоваться. С какой стати? Но главное, конечно — шерсть.
Швабра трудилась на износ, моющие средства превысили все допустимые рамки. Семейный бюджет скудел на глазах. Люда вставала на полчаса раньше, чтобы успеть с утра вылизать квартиру. Никита просыпался под скрежет швабры и звуки бурной деятельности неутомимой супруги. Кот сидел под диваном.
Какой сон, если в доме присутствует чужеродное существо? И ворочалась Люда с боку на бок, в темноте вынашивая планы.
Выносила. Решила застать кота врасплох. Нет, против животных ничего не имела. Жалела уличных, даже подкармливала. Но в собственном доме — ни за что.
Пусть живёт в подъезде. Она, Люда, самолично даст объявление, чтобы пристроить в добрые руки. Для этого кота требовалось поймать. А план был таков — отпроситься с работы, зайти домой днём, когда нахалюга не ожидает.
Задумано — сделано. Средь бела дня хозяйка открыла дверь. Кот едва успел метнуться в убежище.
Люда поднатужилась и сдвинула диван от стены. Кот легко перемещался вместе с мебелью. Людмила запустила в работу пылесос, рыжая морда вжалась в угол, сверкая глазами. Под конец страх возобладал над разумом. Кот вылетел из укрытия, рванул — и белый свет накрыла темнота.
Зверь бился в покрывале, которое владелица метнула недрогнувшей рукой.
Людмила замотала кота покрепче, выскочила из квартиры. Куда теперь? Подальше, вот куда! Нууу, в соседний подъезд, например. Сбежала по лестнице, по дороге уцепила коробку.
Кралась вдоль стены дома, чтобы не бросаться в глаза. Набрала на двери номер первой попавшейся квартиры. Открыли в третьей по счёту. Бегом взбежала на какой-то этаж, приткнула коробку, вытряхнула кота из покрывала и скатилась вниз по лестнице. Всё!
Вечером рассказала Никите свою версию: пришла домой днём, а кот неожиданно выскочил за дверь. Пока соображала, внизу хлопнула дверь подъезда.
Квартиру, естественно, выдраила, покрывало и постельное бельё перестирала.
И зажили прежней жизнью. Никита особо не горевал — пришёл кот и ушёл, не своё, не жалко. Пристроился к ним, найдёт и других.
А Люде снились сны. Странные. Какая-то малышня играла на детской площадке, и Люду поставили за ними следить. Девочка нарисовала прутиком на земле кота и дерево. Потому что и днём и ночью кот учёный всё ходит по цепи кругом. А затем ещё хуже:
И привез гонец хмельной
В тот же день приказ такой:
«Царь велит своим боярам,
Времени не тратя даром,
И царицу и приплод
Тайно бросить в бездну вод».
Делать нечего: бояре,
Потужив о государе
И царице молодой,
В спальню к ней пришли толпой.
Объявили царску волю —
Ей и сыну злую долю,
Прочитали вслух указ,
И царицу в тот же час
В бочку с сыном посадили,
Засмолили, покатили
И пустили в Окиян —
Так велел-де царь Салтан.
А.С. Пушкин, «Сказка о царе Салтане»
Какая бочка, какой океан? И захотелось вдруг Людмиле проведать кота. Зачем, собственно? Ах, да, обещала разместить объявления, забыла совсем. Действовала по прежнему плану — отпросилась с работы, проникла в соседний подъезд. Не помнила, где именно коробку оставила. Шла по лестнице, считала этажи.
Наконец, сообразила, что слишком долго поднимается. Повернула назад. Кота нигде не было. Коробки тоже. Ну и хорошо, значит, забрал кто-то. Мысли о плохом отогнала.
Недели две находила шерстинки там и сям, вычистила диван, перестирала бельё. Опять нашла шерстинку на стуле. Покрутила в руках, подумала...и вдруг вернула на место. Пожала плечами, вышла из комнаты.
А ещё через неделю рыжий кот сидел на коврике у двери квартиры.
— О, привет! — обрадовался Никита. — Ты где пропадал? Смотри, Люда, он опять к нам вернулся! А зачем убегал, спрашивается?
Кот покосился на Люду, ничего не сказал. В квартиру зашёл хозяином, хвост держал трубой. Затем кота купали. Никита удерживал бешеного зверя, Люда изворачивалась со шлангом. До полуночи ликвидировала следы стихийного бедствия. Кот неистово вылизывал рыжую шкуру, сидя на стуле. И сыпал шерсть.
С тех пор новый жилец не прятался. Людмила срослась со шваброй. Первым делом с утра протирала пол, вечером Никита ужинал в одиночестве, не надеясь дождаться жену. Кот неутомимо разбрасывал шерсть.
Имя не придумали, звали обыкновенно — Кот. Особых проблем новый член семьи не доставлял, если бы...но столь же неутомимо Людмила орудовала шваброй.
Однажды проснулась от непонятной тяжести на животе. Дёрнулась было. В темноте сверкнули глаза. Кот и не подумал сдвинуться с места. В упор смотрел на Люду, рука не поднялась прогнать. И следующую ночь рыжий зверь провёл на животе у хозяйки. Затем совсем обнаглел. Никита смеялся:
— Смотри, какая любовь, скоро ревновать начну!
Люда отнекивалась, но почему-то тяжесть кота на животе казалась приятной.
Нет, с шерстью не смирилась. Бурчала, собирая руками с мягкой мебели, причитала, в очередной раз ополаскивая швабру. Протирала шкафчики на кухне, бесчисленными средствами скребла квартиру, стирала занавески. Кот наблюдал. Прошёл месяц и второй.
И вдруг на работе сотрудница глянула на Люду:
— О, мать, поздравляю!
— С чем?
— Да, ладно, что скрывать, скоро все заметят.
— Заметят что?
— Ну, ты даёшь! Иди тест покупай, мамаша! Дождалась, наконец.
— Кого? Ой, у нас кот...что я говорю...правда?
А Кот щурил жёлтые глаза и безмятежно встречал хозяйку. Тёрся о ноги, оставляя шерсть. А что такого? Пришёл, когда сама позвала. Нет, рыжий кот не волшебник. И никогда не был домашним. Просто знал, что хозяйка переборола себя, за это получила вознаграждение.
Можно иначе: кот мечтал о семье, а за одним невероятным событием следует другое, аналогичное. В любом случае, жизнь устроена правильно.
Автор: Лидия Капленкова
