В пионеры нас принимали в три приема. Первые счастливчики, в том числе я, были приняты в День юного антифашиста, 8 февраля. Нас было всего трое, тех, кому исполнилось на тот момент 10 лет. Вторая «порция» получила галстуки в день рождения Ленина, 22 апреля, ну а оставшихся приняли всем скопом 19 мая, даже тех, у кого день рождения был летом.
— Так нечестно, — ворчал Коля, — Пусть бы их принимали в четвертом классе! А то я столько ждал, пока мне 10 исполнится...
Если Коля мне когда-нибудь в чём-нибудь завидовал, так это в том, что я родилась в январе, а он в мае, довод «я пионерка, а вы еще октябрята» частенько являлся самым весомым аргументом в наших спорах. Это потом, много позже, он отыгрывался, например, в прошлом году:
— Тебе уже шестой десяток пошёл, а мне еще даже 50 нет!
Принимать их должны были 19 мая во дворе школы. Коля начал готовиться загодя, чуть ли не с первого мая. Новенькая белая пионерская рубашка с нашивкой на левом рукаве, выстиранная, кажется, даже накрахмаленная, отглаженная, уже висела в шкафу, под нее были куплены «специальные» брюки.
— Стрелки нужно перегладить! – каждый вечер важно говорил Коля маме, — Где у нас марлечка для глажки?
Тётя Оля обреченно смотрела на мужа, тот пожимал плечами:
— Хочет, пусть гладит. Заодно дай ему Юлькино платье и Валеркины шорты!
Коля сосредоточенно возился с утюгом, вешал идеально отглаженные брюки на специальную вешалку и удовлетворенно говорил:
— Ну, теперь всё в порядке!
Вечером в субботу, 16 мая, Коля позвонил в панике:
— Носки! Какого цвета должны быть носки?
Вот какой бес меня тогда ущипнул. Не знаю. Но я важно ответила:
— Какие еще носки? Должны быть белые гольфы!
В трубке тяжело вздохнули, помолчали, а потом произнесли с нотками отчаяния:
— Гольфы?! Разве мальчики носят гольфы?
— Конечно! – уверенности мне было не занимать, — Еще как носят! Приходи, я тебе покажу картинку!
Десяти минут не прошло, как друг примчался:
— Показывай!
Я открыла журнал «Пионер», там на одной из фотографий были изображены мальчики-пионеры в шортах и белых гольфах
Хорошо ведь смотрятся, а?
— Вот, смотри!
Колино лицо вытянулось, и он пробормотал:
— Нужно позвонить пацанам…
Скоро они явились, и Севка, и Рудик. Рассмотрев фотографию в журнале, переглянулись:
— А может, под брюками не будет заметно?
— Как это? – авторитетно заявила я, — Обязательно заметят! Скажите спасибо, что шорты не заставляют напяливать из-за нашего климата!
В воскресенье магазины тогда не работали, и весь день Коля мне названивал:
— А вдруг уже разобрали и мы не сможем купить? Тогда нас не примут!
Уже хотела признаться в своем обмане, но язык не повернулся. Поэтому я выслушивала Колино нытье и успокаивающе кивала, как будто он мог меня видеть.
В понедельник меня ни свет, ни заря разбудил Коля:
— Ты что, еще спишь?!
— Что случилось? – я стояла сонная, лохматая, в пижаме.
— Быстро одевайся! Сейчас Севка с Рудиком придут, пойдем гольфы покупать!
— А я вам зачем? – зевнула я, — Без меня никак?
— Мы в этом не разбираемся, ты поможешь, — Коля аж приплясывал от нетерпения, — Что ты копаешься? Иди, чисти зубы и побыстрей, я самовар поставлю!
Да, мы тогда пили чай из электрического самовара.
Только я переоделась, как явились мальчишки.
— Я в «1000 мелочей» заходил, нет там никаких гольфов, ни белых, ни красных, ни даже жёлтых в горошек, — буркнул Севка, живший рядом с указанным магазином, — Если в «Полюсе» нет…
— Не каркай, — накинулся на друга Коля, — В «Полюсе» обязательно есть, это же центральный магазин!
Ну да, центральный, только промтоварных у нас было всего два, как раз уже упомянутые «1000 мелочей» и универмаг «Полюс».
И вот мы ввалились в универмаг, побежали в чулочно-носочный отдел, или как он там назывался?
— Нет гольфов, всё раскупили, — продавщица широко улыбалась, — Осенью приходите.
Расстроенные мальчишки вышли из универмага.
— А если нас из-за этого не примут в пионеры? – расстроенно сказал Коля, — Что делать будем?
— Может, всё-таки не проверят? – с надеждой спросил Рудик, — Нас много, не будут же всем под брюки заглядывать?
— Ага, как же! – рассердился Севка, — Обязательно проверят! И вообще, это всё ты, Наташка, виновата, не могла раньше сказать?
Я, только что готовая признаться в шутке, замолчала.
— Интересно, остальные пацаны купили? Или так же, как мы?
— Может, на Молодёжку съездить? – ухватился Коля за последний шанс, — Там хороший магазин, вдруг есть?
Молодёжкой называли часть микрорайона Зеленый мыс, расположенного в нескольких километрах от Черского.
— Я не поеду, — отказалась я, — Мне суп варить пора!
— Ты не можешь нас бросить в трудную минуту, — сказал Коля и вдруг подпрыгнул. – Наташка! У тебя же наверняка есть гольфы!
— Эээ… Мммм…. – заблеяла я, но мальчишки уже обступили, — Ну есть! Ладно, дам…
Белые гольфы у меня, конечно, были, и даже три пары. Только две были обычные, а третьи мои любимые – ажурные с пушистыми кисточками. Эти отдавать было жалко, но Коля сказал:
— Друг ты нам или нет?
Севка и Рудик наотрез отказались от такой красоты и Коля, вздохнув, согласился:
— Я надену. А можно кисточки отрезать? – и увидев моё возмущенное лицо, тут же пошел на попятный, — Всё-всё, не буду! Я просто так сказал.
…Рассказать, что мне довелось услышать от друзей, когда они узнали правду? Хотя нет, лучше не буду… Но как сейчас помню: мой будущий муж в ажурных гольфах с пушистыми кисточками выглядел очаровательно!
Со 100-летием пионерии, друзья!
