— Да у нас в селе её каждый мужик знает! Это же Варька, потаскуха местная! Уж наверное ни одного не осталось, с кем она не спала ещё. Тьфу, зараза, даже смотреть на неё тошно.
— А родителей у неё нет что ли? Откуда она такая взялась?
— Да были у неё родители, пьяницы местные. Померли оба от выпивки, а она осталась одна в доме. Вот и водит к себе всех подряд, никем не чурается! И женатые к ней ходят, и малолетки, тьфу ты. Выродится же тварь такая!
Варькин дом каждый знал, к своим восемнадцати годам она была знаменита на всё село и не самой лучшей славой. Мужчины похотливо усмехались при виде неё, женщины проклинали и кричали вслед гадости. А она что, не реагировала.
Она привыкла так жить, как родители жили. Нигде отродясь не работала, да и огород даже не держала, ничего у неё не росло. С мужиками дела имела, а те ей платили сколько могли, вот так она и жила.
Но вот случилось Варьке забеременеть, кто его знает, от кого, сколько их было-то. Чтобы прервать так это надо в город ехать, и деньги такие где взять? Живот уже было не спрятать, и Варя прекратила встречи свои с мужиками. Питалась остатками запасов, которые стремительно заканчивались.
В селе началась настоящая травля, каждый считал своим долгом ткнуть ей в лицо, что она нагуляла не пойми от кого, так ей и надо, пусть с голоду сдохнет она и выродок её.
Хоть и жизнь научила Варю одному-единственному образу жизни, она не хотела, чтобы её ребёнок жил также. Внутри она понимала, что всё это не нормально и счастья от такой жизни ждать не приходится. Она прекрасно знала, что все её ненавидят, и помощи ни у кого не просила. Мужики к ней ходить перестали, видя её положение, так что и средств на пропитание у неё больше не было.
Впроголодь дотянула она до самых родов, питаясь чем придётся, то яблоко сорвёт у соседей, то ночью картошки выкопает у кого-нибудь. А как роды начались, пришлось самой идти до районного центра, никто бы её не повёз. И только на полпути какая-то не местная машина остановилась и подвезла её до роддома.
Мальчишка родился очень слабеньким, дышать сам не мог, сразу его забрали. А у самой Вари случились тяжёлые осложнения, кое-как спасли. Так они оба и пролежали почти месяц. Варя была только рада — в роддоме хорошо кормили, было чистое белье и для неё, и для малыша.
Но как только они оба окрепли, пришлось возвращаться домой, а там что делать, как жить, страшно и подумать. Деваться некуда, взяла она своего Митеньку и пошла домой пешком.
В старом пустом доме всё было вверх дном... Видать, жители села похозяйничали, настолько они её ненавидели. Обычно Варя спокойно терпела издёвки и насмешки, всё сносила. А тут села на пол и расплакалась, прижимая к себе малыша... Она вдруг почувствовала, что должна спасти этого ребёнка, спасти хотя бы его, раз себя не смогла. Что же делать, как выживать?!
Еды никакой не было, хорошо хоть для ребёнка было грудное молоко. Помощи ждать было не от куда... Тогда решила Варя, что терять ей всё равно уже нечего — надо идти и просить. Пошла она по соседям, с ребёночком на руках, просила дать хоть какой-нибудь еды, не ради себя, а ради того чтобы выжить и ребёнка выкормить. Но в каждом доме получала только оскорбления, плевки и проклятия.
Пройдя всю улицу, она села на скамейке у чужого дома, прижала к себе Митеньку и заплакала. Никогда ещё ей так не хотелось жить. Раньше ей было всё равно, помрет так помрет. А теперь ведь как оставить этот тёплый комочек? Кому он нужен будет без неё? Варя плакала навзрыд, привлекая внимание жителей, они кричали ей на всю улицу: «Сдохни, потаскуха! Никто тебя кормить не станет!»
Но тут вышел из дома Антон Григорьевич, хозяин дома, у которого сидела Варька. Сам он недавно жену схоронил, остался совсем один, детей никогда у них не было. Посмотрел он на Варю, жалко ему стало младенчика, который у неё на руках плакал... И вынес он им корзинку с продуктами.
Варя со слезами поблагодарила его и тихо пошла к дому. С тех пор стал Антон Григорьевич каждый день ставить корзинку с едой у них на пороге. Стали над ним смеяться односельчане, издевались, унижали. А ему что, он итак несчастен был. Пусть ещё и ненавидят, хуже не сделают. А ребёночек-то в чём виноват?
Посмеялись, посмеялись, да оставили их в покое. Антон Григорьевич стал и Варю защищать от нападок людей, ведь она старается, ребёнка оставила, заботится о нём, пытается жизнь заново начать. Ну не виновата же она, что родители у неё непутёвые были и не научили как жить?
Нашёл он утешение в заботе о молодой матери. Смастерил им сам детскую кроватку, кое-какую простенькую мебель в комнату, помог обои переклеить, порядок навести. Вместе с тем стала и Варя меняться, чувствуя отеческую заботу и защиту. Стала больше за собой следить, аккуратно заплеталась, носила платок, малыша своего всегда в чистоте содержала, любо посмотреть.
С виду казаться стала она совсем приличной мамочкой, молодой и красивой, если кто не знал её истории так и не поверил бы. Антон Григорьевич во всём стал им помогать, даже гулять вместе с ними ходил и отгонял всех, кто говорил Варе гадости.
Митенька подрастал, становился смышленым симпатичным мальчишкой, играл в улице с другими ребятами. И стали они его задирать — мол, мать-то твоя потаскуха, грязная женщина. Обидно было слушать такое про маму, да и за что так про неё? Митя приходил домой и плакал, положив голову маме на колени.
А Варя стала совсем другая... Милая и нежная, словно любовь к сыну изменила всё её существо. Словно всё, что с ней было раньше, бесследно пропало. Она даже стала вести огород, везде у неё был порядок и красота. Люди по-прежнему ненавидели её, и Варе было очень больно, она часто плакала и смотрела по ночам в окно. Неужели так всегда будет?
Однажды ночью, когда Митя уже спал, Варя сидела в темноте и смотрела в окно. И вдруг заметила огонь! Где-то вдалеке, но точно дом горит. Бросилась Варя туда, побежала по улице — оказалось, дом Антона Григорьевича горит! Не думая ни секунды, она бросилась в огонь мимо стоящих рядом мужиков, кое-как пробралась в дом и вытащила мужчину. Антон Григорьевич еле дышал, получил ожоги, но был жив.
Сама Варя также сильно пострадала, вся голова у неё обгорела, ни одного волоска не осталось... Руки погорели, смотреть страшно.
Молва быстро по селу понеслась — потаскуха-то Антона Григорьевича из огня спасла! И пока она лежала в больнице, стали люди заботиться о Митеньке...
Когда Варя вернулась домой, смотреть на неё было больно. Лицо у неё было в шрамах, волос не было, носила она платочек. Взяла она сына на руки, а сама плачет... Соседи обступили её и смотрят, сказать не смеют ничего. Тогда Варя сама заговорила:
— Знаю я, что вы все меня ненавидите. Я ужасную жизнь вела, знаю. Простите меня, Бога ради! Каюсь, что столько гадостей наделала... Но я пытаюсь исправиться, честно. Хочу по-другому жить, по-честному! И сына воспитать так же! Прошу вас, остановитесь, хватит издеваться над нами! Дайте нам жить спокойно... И ведь кто-то за моим сыночком следил, значит, есть среди вас те, у кого сердце не совсем оледенело!
Из толпы вышла одна бабулечка и ответила:
— Милая ты наша... Видим мы, что ты изменилась. Другая стала. Хотя никто не верил, что выберешься. Думали, будешь как родители... Поможем мы тебе чем сможем, и никто слова не скажет. Живите спокойно. Заходи, дочка, заходи... Мы тут порядок у тебя навели, обед вот сварили...
Автор: Екатерина Русина
