Было мне тогда лет восемь, Андрюхе, моему соседу на пару лет больше. В те времена дети не сидели дома, уткнувшись в компьютер, да и компьютеров никаких не было.
Мы с утра до ночи пропадали во дворе, и, конечно, все подвалы, сараи и стройки были нашими «штабами», пока какая-нибудь глазастая бабка не выгоняла малышню из грязного пристанища.
Как-то раз в поисках очередного места для сборов мы наткнулись на коробку. В ней что-то пищало и шевелилось.
— Не трогай, там крысы, наверное! – предостерегающе воскликнул я.
— Что, испугался?! – насмешливо отозвался Андрей и полез через доски.
В коробке, открывая розовые рты, смешно переваливаясь с боку на бок, ползали два щенка. Мы подхватили «добычу» и побежали домой.
Ни слезы, ни уговоры, ни «голодовка» не смягчили сердца родителей. У меня уже жила кошка Лапа и хомяк Фомка, и еще четверо «двуногих» в трехкомнатной хрущевке.
У Андрея, неходячая бабушка, наотрез отказалась от такого «соседства» с собакой. Нам выделили молока для щенков и предложили пройтись по домам – может, кто и возьмет.
— Пошли к тете Томе из восьмой, – предложил я, – она красивая и богатая. К ней почти каждый день дядьки с букетами приезжают. И ей, одной, наверное, скучно жить, а с собакой будет веселей.
Мы подхватили коробку, и пошли по этажам.
— Уберите эту гадость! – заорала красивая как киноактриса тетя Тома, когда я протянул ей щенка.
— Сейчас же несите на живодерню! Не разносите заразу! – кричал толстый дядька – директор.
— Утопите, – посоветовал молодой парень и захлопнул дверь.
К вечеру из трех дворов осталась одна квартира. Но мы бы туда под страхом смерти не сунулись. Там жил дядя Вася. Гроза всего двора.
За свою короткую жизнь я никогда не видела его трезвым. Часто, придя с ночной смены – Дядя Вася работал сторожем, он обводил двор тяжелым взглядом, открывал поллитру и прямо из горлышка выпивал четверть бутылки.
Если детвора шумела под его окнами, то хмурый сторож высовывался из окна, и грубо объяснял, что он с нами сделает, если мы «не заткнемся». Самым безобидным наказанием было «узлом завязать».
Пора было идти домой, и с содроганием мы все же решились позвонить к страшному сторожу. Дверь открылась, в проеме показалась лохматая голова и помятое лицо с заметной щетиной. «Смелый» Андрей подтолкнул меня вперед.
— Вот, – только и смог я выдавить из себя, – протягивая коробку.
Мужчина задумчиво почесал волосатую грудь под несвежей майкой и двумя руками вытащил щенков. Но, к нашему удивлению, щенки не запищали, а стали наперебой облизывать дяде Васе щеки. Тогда в первый раз я увидела, как он улыбается.
— Добро, – сказал сторож и скрылся с нашими питомцами в глубине своей квартиры.
Теперь по утрам мы часто видели его не с бутылкой, а с сумкой, через которую просвечивал пакет молока и собачьи «вкусняшки». Да и выпивать дядя Вася стал гораздо реже: с щенками нужно было гулять.
Весной он забрал их на стройку, которую охранял. Щенки превратились в рослых послушных псов, и теперь ему уже не надо было самому охранять объект, мало кто решился бы попробовать залезть.
А в моей детской голове что-то щелкнуло, и я поняла, что и в красивой девушке, похожей на киноактрису, и в милом парне, и в важном директоре могут жить настоящие монстры. А в груди неопрятного, небритого сторожа может биться большое человеческое сердце.
Автор: Записки Филина
