Есть у меня товарищ, зовут его Дядя. «Дядя» – не прозвище, а самая что ни на есть фамилия. Имя у Дяди – Михаил, но при такой фамилии это уже совершенно не важно.
Дядя – персонаж запредельно колоритный. Ростом он за два метра и почти столько же в плечах. Стрижен наголо, борода русая, глаза голубые, размер ноги 48-й, вес – 0,14 тонны. Подков не гнёт и кочерги в узлы не завязывает, но это только от того, что подковы и кочерги в наше время редкость, а так согнуть что угодно и кого угодно для Дяди проблем не составляет.
И ещё ГОЛОС. Я не знаю, как там звучала иерихонская труба, но для себя решил, что это близко к тому как Дядя, например, созывает детей домой – зрелище (или если угодно — слушище) пугающее и завораживающее одновременно. Те кто в курсе, в такие моменты стараются не попадать под конус распространения испускаемых Дядей звуковых волн. История обретения Дядей ГОЛОСА такова. В босоногом детстве маленький Дядя с товарищем решили замастырить «бомбочку», для чего они смешали магниевые опилки с марганцовкой. Потом, для улучшения эффекта, подбавили к этому адскому миксу заблаговременно стыренные откуда-то пять патронов калибра 7,62, запал УРГЗМ, толовую шашку и что-то ещё неизвестное, но явно взрывоопасное. «Бомбочка» была заботливо обмотана изолентой и заброшена в бетонную ёмкость с горящей смолой.
Результат превзошёл все ожидания. Взрывная волна сделала случайно повернувшемуся тылом к эпицентру Дяде нехилый такой подсрачник. Дядя, повинуясь полученному импульсу, строго по прямой, не разбирая дороги, рванул в сторону родного дома. При этом он, не переставая, орал на одной ноте. Текст крика был нехитрый: «А-А-А!», но не придумано ещё таких капс-локов чтобы передать буквами его силу.
Последствием этого события стало то, что задолго до начала полового созревания у Дяди произошла ломка голоса, и он начал говорить исключительно страшной силы басом. Плюс Дядя напрочь потерял музыкальный слух, однако же напротив, прям-таки до фанатизма полюбил петь.
От взрыва или под воздействием иных факторов, но юный Дядя стал вдруг бешено расти и набирать мышечную массу. Более того, первая серьёзная щетина на Дядином лице появилась лет в двенадцать, а к десятому классу он уже был вынужден бриться по два раза на дню. Учился Дядя средне, но зато ему не было равных в состязаниях по гиревому спорту, перетягиванию каната и опиздюливанию хулиганов из соседнего района.
Но до сих пор учителя с ужасом вспоминают тот Первый звонок, на котором выпускнику Дяде поручили взять на руки девочку, чтобы она оповестила всех первоклашек о начале новой жизни. Дядя понял всё очень буквально и не посадил девчушку на плечо, как это положено, а стал трясти её вместе с колокольчиком. Следовавший за этим Урок Знаний проходил со стороны учеников в гробовом молчании, только было слышно как бедная девочка икает и стучит зубами.
Потом в судьбе Дяди были: срочка, школа прапорщиков, нелепая травма спины и увольнение из ВС. Затем — работа грузчиком, челноком, мелким ПБОЮёбЛом; кидки, счётчики, стрелки-разборки, вообщем полный комплект развлечений и аттракционов, богато предоставленных задорными 90-ми.
Дядя долго не мог завести семью, хотя женщинам он нравился и отвечал им взаимностью. Но как только потенциальная избранница узнавала Дядину фамилию, она включала заднюю. Ведь очевидно, что любая дама, выходя замуж за Дядю, будь она хоть принцессой Дианой, навсегда теряет свои исконные имя и фамилию и автоматом становится Тётей на веки вечные, аминь. Но в конце концов Дядя всё-таки женился. Жена Дяде досталась, как говорится: «Без ладной пизды, но работящая», но он не обращал внимание на такие мелочи. Через пару лет семейной жизни бизнесмен-Дядя очередной раз крупно прогорел, работы не было, со съёмной квартиры их выгоняли. Будущее не сулило ничего хорошего. От беспросветности жизни Дядина жена вступила в какую-то секту типа «Братства Белых Медвежат Истинного Знания».
Новая вера призывала бросить городскую суету, поселиться в сельской местности и жить своим трудом, благо их община заполучила землю в одном из окрестных сёл. В итоге Дядя с женой и годовалым сыном переехали жить в деревню.
Секта установила строгий запрет на паспорта, презервативы, прививки, пиво, а также обязала всех ежевечерне петь псалмы. Дядя в секту так и не вступил, хотя и числился там как сочувствующий. На первых порах он даже пытался проникнуться идеями Братства. Особенно его радовало то, что нужно было что-то там петь. Но Дядин ГОЛОС привёл остальных адептов секты в ужас и смятение, в связи с чем их общинный батюшка запретил Дяде посещать «Храм Великой Истины».
Обидевшийся Дядя со всей серьёзностью занялся животноводством и, кстати, более чем успешно. Его коровы давали феноменальное количество молока, из которого он производил сметану, масло и творог. Избыток продукции Дядя раз в две недели отвозил в город на продажу.
Он всегда приезжал в рань собачью, выгружал свои товары и принимался вещать: «МОЛОКО-О-О! ТВОРОЖО-О-ОК! СМЕТА-А-АНКА ДОМА-А-АШНЯЯ!». Горожане с удовольствием покупали его молочку. Дядя имел нормальный доход и даже приобрёл дикую по тем временам статусную вещь – мобильник размером с кирпич. Помимо производства молока Дядя со всем усердием занялся охотой и рыбной ловлей.
Я не люблю ездить в гости к Дяде, хотя он организовывает роскошнейшую рыбалку. Виной тому его окончательно ебанувшаяся на почве религии жена. Она либо начинает обращать меня в свою веру, либо пытается сосватать мне какую-нибудь молодуху из их общины. К тому же она считает, что я плохо влияю на моральный облик Дяди. Попасть же на рыбную ловлю, минуя Дядин дом с находящейся в нём «Тётей», физически невозможно.
Но ещё хуже, когда Дядя приезжает ко мне. Дело в том, что Дядя только в пределах свого села весь такой из себя крепкий хозяйственник, трезвенник и почтенный отец семейства. Вырвавшись же за пределы общины, Дядя принимается чудить, барагозить и иными способами нарушать общественный порядок.
Однажды я пригласил Дядю в свой любимый кабачок, где играют классический джаз. Так к концу вечера Дядя заставил саксофониста исполнять «Колхозного панка», после чего сорвал со стены картину вместе с дюбелями и подарил её музыканту на добрую память. В другой раз в сауне Дядя оставил весь предложенный к выбору выводок проституток, три часа пел с ними хором и пытался рассчитаться с сутенером сливочным маслом.
Карма у него такая, или ещё по какой причине, но каждый раз по приезду Дяди что-нибудь да случается. Причём все происшествия принимают вовсе уж какие-то карикатурные, гротескные формы и любое самое невообразимое событие и явление вполне возможно.
Об одном из таких происшествий я и хочу рассказать. Случилось это в те времена, когда караоке всё ещё оставалось технической новинкой, не доступной для индивидуального пользования широким кругом лиц.
Вынужден повториться – больше всего на свете Дядя любит петь, это его подлинная страсть. При этом петь просто так Дядю совершенно не прёт, ему обязательно нужна публика. Но если громкое пение в местах досуга граждан запросто может быть расценено как хулиганство, то караоке предоставляет поющему как бы индульгенцию, что Дяде очень нравилось.
Как-то раз обрушились на меня проблемы: денег нет, зато неприятностей – валом. Думаю –ну неужели может быть ещё хуже? Так и есть. Звонок от Дяди: «Привет, я приехал, нужно встретиться».
Дядя назначил мне рандеву возле одного из входов в «Колхозный рынок» — был в нашем городе такой архитектурный шедевр, походивший на лагерь таборитов из учебника истории средних веков: в центральных павильонах крестьяне продавали свои товары, а по периметру стояли маленькие магазинчики, мастерские и всякие там кафешки, шашлычные и пельменные.
Подхожу и вижу – стоит Дядя, а за спиной у него необъятных размеров короб-рюкзак, делавший его похожим на космонавта, вышедшего за пределы орбитальной станции. По окончании дежурных приветственных фраз Дядя говорит мне:
— Дружище, ты просто обязан меня поддержать. Дело вот в чём: я имею долгосрочный контракт на поставку сушеной рыбы одному коммерсу, которого зовут Славик. Так вот, у Славика на этом рынке есть своё кафе с караоке! Представляешь!!! А на днях Славик сказал мне, что если я надумаю приехать в город и захочу отдохнуть, то могу петь у него под караоке сколько душа позволит, и при этом — бесплатно. Братан, ты должен пойти со мной, а то я один стесняюсь. Славика я уже предупредил.
На моё возражение, что у меня денег не особо богато Дядя ответил, мол, не сцать, каракое забесплатно, а на пойло и закусь как-нибудь наскребем. Обидеть Дядю – всё равно, что обидеть ребенка, пришлось идти, ведь мы друзья. .Кафешка, в которую меня привёл Дядя, представляла собой типичную для тех лет тошиловку на четыре столика с соответствующим ассортиментом пойла и нехитрой снеди. Дядя мигом застроил обслуживающий персонал, уведомив их, что мы от самого Славика и что нас интересует караоке.
Обслуга (девки в количестве двух человек лет) сказав: «Ну раз Вам сам Славик разрешил...», предоставили Дяде свободный допуск к микрофону. Дядя открыл свой ужасающих размеров рюкзак, который, как оказалось, был до краев наполнен разнообразными дарами ихтиологии, и одарил девчат вялеными чехонями.
Мы сели за столик, заказали мяса, пива и графинчик водки. Выпили за встречу; за родителей; за детей; за Дядино новое удилище... При этом Дядя жутко нервничал и то и дело оглядывался на караоке, видимо боялся, что его сейчас унесут и спрячут.
Когда с точки зрения Дяди застольный этикет встречи старых друзей был наконец соблюдён, он заполучил в своё распоряжение заветный микрофон и принялся петь. Дядя пел всё подряд, не заморачиваясь над выбором репертуара. Что характерно, он знал большую часть песен наизусть и текст внизу экрана был ему совершенно не нужен.
Дядя исполнял песню, в четыре глотка опустошал бокал пива, жестами показывал, чтобы ему принесли очередной, и принимался за следующую песню и порцию пива. Далее цикл повторялся.
Его совершенно не смущало то, что бессердечная техника ставила ему самые низкие баллы. Ему было совершенно наплевать на мольбы барменш петь потише. Дядя был целиком поглощён искусством.
Я как-то сразу почувствовал, что в этот раз неприятностей нам не миновать, поэтому смирился с судьбой и стал ожидать во что всё это выльется. Тем более, что Дядя уже изрядно захмелел, что только увеличивало вероятность появления проблем. Очень скоро события стали разворачиваться весьма стремительно:
1) Кабак посетили три совершенно блядского вида мамзели. Дядя угостил их вином, и вот уже образовавшийся квартет перепевал весь репертуар Аллегровой. Дядя держал за талии двух девок, а третья, самая грудастая, сидела у него на коленях, и они дружно кричали в микрофон: «Все мы бабы – стервы!».
2) В кафе зашли три таких энциклопедических гопника. Дядя отмахнул от себя девок и мигом доколебался до пацанов. Пацики чёта-чёта поначалу попонтовались, но уже вскоре орали вместе с Дядей «Лесоповал» и Круга, а потом — «Маленькую страну» (особенно умиляло то, как гопари нарочито тонкими голосами выводили: «Маленькая страна-а-а, где она, где она-а-а»).
3) Потом Дядя сознакомил блядских девок и гопников, и они уже в семь рыл исполнили «Кольщика», «Алесю» и «Прекрасное далеко». После этого Дядя наградил молодежь могучей связкой тарани, распределил каждому гопнику по шмаре, благословляя девок троекратным поцелуем и однократным шлепком по жопе. Далее, с одобрения Дяди, вся эта команда удалилась.
4) Затем бар посетили молодые люди, у которых из-под курток и пальто выглядывали белые халаты. Я грешным делом подумал, что кто-то раньше времени вызвал санитаров по нашу душу. Однако оказалось, что это всего лишь студенты-медики зашли снять стресс после практики.
Беда студентов заключалась в том, что среди них затесались два негра. увидев которых Дядя тут же взял их под свою опеку. Он битый час разучивал с камерунцами «Чунга-чангу», при этом под страхом ужасных пиздюлей запрещал студентам покидать кабак.
Когда «Чунга-чанга» была-таки освоена, Дядя перешёл к обучению более сложной вещи про то как «Из далека-долга течёт река Волга». Но тут студенты взмолились о пощаде и сказали, что им ещё добираться до общаги, а время уже позднее. Дядя слёзно молил продать ему хотя бы одного негра, но поняв, что это не прокатит, выдал медикам груду судаков и окуней («в Африке поди, окуньки-то не водятся»), кричал им вслед «Венсеремос!» и бил себя кулаком в грудь.
5) Потом ожидаемо приехал наряд ППС. Я понял, что наконец-то нарисовались проблемы, и стал лихорадочно соображать как отмазаться. Но Дядя перехватил инициативу: выдал ментам комплект отборнейших жерехов, сазанов и амуров, предложил каждому по чарке... А вскоре Дядя уже сидел в ментовской кепке, отбивал такт дубинкой, и, возложив руку на плечо сержанта, орал вместе с ним в микрофон: «А сечку жрите, мусора, сами...». Менты получили от Дяди обещание, что он в течение часа свернет выступление, и убыли.
6) Через некоторое время в кабак ввалились три лица кавказской национальности, укуренные намармус. Дядя пристал было к ним с целью попеть горские песни, но они стали вести себя крайне грубо и агрессивно. Я и моргнуть не успел, как Дядя взбесился и, держа одного сына гор за холку и заломав руку другому, мощнейшим пинком выпулил третьего из кафе. В считанные секунды за ним проследовали и два его сотоварища.
7) После этого девки-барменши сказали, что с них достаточно, и что они всякое повидали, но такие распасы будут вспоминаться всю оставшуюся жизнь. На что Дядя выдал им пяток гигантских вяленых лещей и банку щучьей икры собственного посола, и они до поры успокоились.
Потом кабак посетили офицеры-лётчики, а вслед за ними — ребята и пара девок, все в кожаных курках с железными клёпками, типа байкеров. Офицеров Дядя, что удивительно, не затронул, да они как-то особо и не стали засиживаться.
Зато среди байкеров оказался один здоровый, лысый, бородатый и пузатый мужик весом за центнер, вообщем копия Дяди, только ростом чуть поменьше и борода чёрная. Дядя впал в ступор, увидев своего практически близнеца, равно как впал в ступор и бородач-байкер.
Они выпили за знакомство, побратались и тут же затеяли конкурсы: кто быстрее осушит кругаль пива (практически ничья), кто кого заборет на руках (победил Дядя), кто быстрее выпьет пива, борясь на руках (победил Дядин клон, которого, как оказалось зовут Толик-Череп).
По окончании состязаний Дядя и Толик исполнили несколько душевных народных песен, да так активно, что вырвали микрофон из гнезда приставки. Но это не стало для них помехой, и вновь обретенные братья принялись орать песни без помощи усилительной электроники.
9) По логике следующими должны были зайти индеец в перьях на пару с евреем-ортодоксом. Однако по факту в шалман ворвались давешние кавказцы с группой сопровождающих их соплеменных лиц с требованиями сатисфакции за нанесенное оскорбление.
Кавказский блицкриг был начисто психологически сорван, когда агрессоры увидели перед собой не одного Дядю, а целых двух. Бой был скоротечным. В результате Дядя всё-таки получил в глаз. Потери же нападавшей стороны были куда более серьёзными: четверо носатых кабальеро позорно и побито бежали, а двое — остались лежать под столиками.
10) Вскоре приехали наши знакомые ППС-ники. Они просили кланяться от дежурного по РОВД и благодарили за рыбу. Но при этом сообщили, что дежурный как бы уже привык, а вот узники ИВС страдают от доносящихся до них звуков Дядиного ГОЛОСА и назавтра обещают подать коллективную жалобу в Совет Европы на то, что к ним применяют антигуманные акустические пытки. И, мол, если в ближайшее время это не прекратиться, то они будут вынуждены познакомить сидельцев с источником тревожащих их звуков, посему Дяде даётся полчаса на угомонение.
Дядя порылся в своем рюкзаке, но ничего стоящего там не нашёл, и со словами: «Ну не уезжать же пацанам с пустыми руками», сдал ментам на руки трофейные тушки кавказцев. Байкеры вдруг как-то спешно ретировались, а Дядя решил, что и в самом деле пора закругляться. Я даже воспрял духом, посчитав, что на этот раз беды обошли нас стороной. Но тут нам принесли счёт. Счёт был просто запредельным. Мы охуели. Вернее, это я охуел, поскольку Дядя стал резво так окукливаться в плане уснуть.
Анализ счета показал, что за выпитое и съеденное мы ещё кое-как сможем расчитаться. Но беда была в том, что основную сумму составляли расходы за караоке. Девки-барменши стали кричать, что если мы сейчас же не расплатимся, то они вызовут милицию, что в нашем положении явно означало, что нас сейчас загребут в обезъянник без права на помиловку.
Я, набравшись смелости, пнул засыпающего Дядю под гузно и стал требовать от него объяснений на тему: как так получилось, что его друг и хозяин кафе Славик обещал нам бесплатное караоке, а тут такие дикие расходы за песнопения.
Дядя боль-мень пришёл в себя, позвонил Славику и просил его срочно приехать. В свою очередь барменши тоже стали звонить Славику и жаловаться на невыносимые условия труда.
Вскоре Славик отзвонился Дяде и сказал, что он, мол, злой, как сатана, стоит в своём кафе, и что никакой Дядя там сегодня не объявлялся. Почти одновременно с этим перед нами нарисовался заспанного вида армяноидный юноша, который тоже представился Славиком — хозяином кафе, и заявил, что ни о каком Дяде он и знать не знает.
Вообщем, стало ясно, что Дядя попросту перепутал заведения. Ирония судьбы, бля, с лёгким паром.
В конечном итоге всё закончилось благополучно. Дядя принял на себя обязательства по обеспечению кафе армянского Славика рыбой. Прежнему Славику Дядя пообещал снижением цены возместить убытки за нарушение монополии. Таки приехавший всё тот же наряд ППС получил всю оставшуюся рыбу в качестве отступного, а также флаер на охоту или рыбалку к Дяде по выбору заказчика, после чего поехал дальше продолжать вести свой вечный бой с уличной преступностью и коррупцией.
А на Дядин день рождения я подарил ему приставку караоке. Он был реально счастлив. Правда Дядина жена теперь меня просто ненавидит.
