То что отец у него гад, змей, козёл и предатель Коля знал.
Он слышал об этом на протяжении нескольких лет, раз в месяц, когда почтальонка, тётя Нина, со своей большой сумкой приходила к ним, и усевшись на кухне за стол, покрытый выцветшей клеёнкой, отсчитывала старые рубли, тройки, пятёрки, а иногда и красненькие десятки.
Тогда-то мама, бабушка и тётя Нина, в три голоса чихвостили Колиного отца, называя его Колю, сиротинушкой, а отца этими словами.
Коля помнит отца.
Его запах, его шершавые, натруженные руки, его голос. Но это спрятано глубоко-глубоко, чтобы мама с бабушкой не знали.
Иначе мама начнёт кричать, ругаться плакать, а бабушка может и побить. От Коли ожидают что он начнёт ненавидеть предателя, он старается изо всех сил, старается чтобы не обидеть маму и заслужить поглаживание по голове от бабушки...
И вот, уже кажется Коле, что ненавидит он всей душой этого предателя и подлеца, Колесникова. Так его зовёт мама — Колесников. Когда мама сердится на Колю, она так и говорит на него, порода Колесниковская.
Коля не любит свою фамилию, он хочет быть кем угодно, только не Колесниковым.
Быть Колесниковым это плохо, так думает Коля.
Однажды, когда Коля перешёл в шестой класс, он услышал разговор матери с бабкой, те обсуждали предателя и подлеца, козла Толика.
Про отца говорят, отрешённо подумал Колька...пусть... плевать...
— И чё, прямо со своей шлёрой приехал?
— Но, Зинка говорит дом у Ивановых купили.
— Любка, подикася алименты теперь меньше будет платить, какие тут заработки, это же тебе не на севере...
— Не знаю, мам. Ну что ты всё про деньги...
— Да ничё, совсем ничё. У тебя пацан вон растёт, смотри какая...
Из разговора матери с бабкой Коля понял, что приехал отец.
Он не спал всю ночь, голова горела. Какой он? Узнает ли его, Колю? Придёт ли? А если он обижен на то, что мать с бабкой на алименты подали? А может он вообще, его, Кольку знать не хочет.
На утро Колька заболел. Поднялась температура. Бабка причитала, обложила Кольку тёплыми подушками, одеялами, намотала на горло платок, поила его чаем из прутьев малины, с бараньим жиром...Бабка причитала по поводу сиротинушки, слабого здоровья, породы гавённой, Колесничевской... А Коле становилось всё хуже...
Коля выздоровел конечно, дня три провалялся в непонятной горячке...
А потом лето захватило его, и мальчик стал прежним, почти...Никто не догадывался что внутри у Коли творится.
Он знал где отец, по словам бабушки, купил дом. Они с матерью так и не сказали Коле о том, что отец переехал в посёлок...
Коля старался гулять в той части посёлка, заглядывал через забор, но никак не мог увидеть папу...
Однажды, катаясь на велосипеде, Коля увидел как к ограде предполагаемого дома отца, подъехала машина, на которую были нагружены узлы, мебель...
Из кабины выскочил мужчина...Коля стоял вцепившись в руль велосипеда так, что побелели костяшки...
— Папка, — прошептал Коля, — папка мой...
— Колян, чё, поехали, — позвал Мишка, друг. Коля стоял не шевелясь...
Мужчина обернулся, глянул на Колю
— Эй, парни, можете помочь...
Он осёкся, пристально вглядываясь в черты мальчика
— Сын, Коля...
Коля старался не заплакать, он даже и не побоялся что люди донесут матери и бабке, что дома его может ждать такой разнос... Коля положил велосипед и сделал пару неуверенных шагов на встречу мужчине.
— Папка, — шептал мальчик.
— Папка, — выскочил откуда-то их-за спины отца маленький мальчишка, — папка, давай я помогу...
Коля встал как вкопанный, потом развернулся и на ватных ногах пошёл назад, к ожидающему его Мишке...
— Коля, Коль, сынок...
Вечером мальчик слышал как бабка с матерью говорили об этом предателе, змее, и проклятой разлучнице, Таньке...
Больше Коля не ездил в ту часть посёлка. Однажды отец пришёл к ним домой, бабка орала, шипела, толкала его в грудь своими сухим сморщенными кулачками, прогоняла прочь, оглядываясь на двери и окна, как бы боясь, что Коля увидит...
Но Коля итак увидел...
Но не вышел. Зачем? У него есть новый ребёнок, и может даже не один...
Первого сентября мальчика ждал сюрприз. Новый учитель, вернее учительница по русскому языку и литературе, Татьяна Николаевна, а так же она стала их классным руководителем.
Конечно ребята переживали за свою Пелагею Петровну. Они привыкли к ней, хоть учительница и была уже старенькая, забывала слова, но дети любили её и старались вести себя как можно тише.
Коля тоже переживал.
Пелагея Петровна снабжала его тем, что ни за какие деньги не купишь. Книгами, где только эта маленькая, сухонькая старушка их брала? Коля сам лично пересмотрел всё в школьной и сельских библиотеках, там ничего не было... Ребята знали, что первая новая книга, сначала достанется Колесникову, он прочитает, а потом уже желающие...
Татьяна Николаевна понравилась детям, и Коле тоже. Вела она уроки чётко, ясно, интересно. Даже скучный русский язык приобрёл вдруг краски... Осень пролетела незаметно...
Однажды Татьяна Николаевна, предложила поучаствовать в конкурсе, поставить сценку. До этого ребята не принимали сильного участия в школьной жизни, но с молодой и задорной учительницей, у них всё получилось...
На концерт пришли родители, мать прийти не смогла, она работала, но бабушка пришла, сидела гордая, в новом красном платке, в первом ряду, и всем хвалилась, что это её внук, Колька... Как будто никто не знал. Но Коля и не обиделся на бабушку, пусть гордится...
Перед Новым годом, Татьяна Николаевна, когда они все вместе украсили класс, попросила Колю задержаться. Она достала из своего большого, коричневого учительского портфеля что- то завёрнутое в плотную, серую бумагу и подала ему.
— Что это, Татьяна Николаевна? — мальчик был весёлый, раскрасневшийся, он только что прыгал с парты на подоконник, развешивал разные гирлянды из бумажных колечек, лепил белые снежинки на стёкла, запускал цветной серпантин и вешал колючую мишуру.
— Коля, это тебе подарок, от меня, на Новый год...
Коле никто не дарил подарков. кроме бабушки и мамы. Обычно это была хорошая добротная одежда, а здесь... Коля понял, что это книга...
Он не смело взял подарок, потом положил на парту...
— Не, я не могу.
— Бери... я для тебя выбирала, бери, тебе понравится...
Дома, аккуратно распаковав подарок, мальчик задохнулся от радости. Это был Жюль Верн...
Однажды, подождав учительницу, Коля пошёл вместе с ней, они о чём- то весело болтали, пока Татьяна Николаевна не сказала, что ей в Колину сторону...
— А вы что, там живёте?
— Нет, я к Синицыным иду, что — то Вася стал плохо учиться, учителя стали жаловаться. Вот иду, познакомится с условиями проживания ребёнка, я же ваш классный руководитель.
— А вы что, ко всем так ходите?
— Ну да.
— А ко мне?
Учительница смутилась.
— А ко мне почему не приходите? Может я тоже неблагополучный, или вообще сирота.
— А ты что, сирота?
— Да прям, — закатился смехом мальчик, — это меня бабка так зовёт, ну как зовёт, когда перед своими подружками начинает выделываться...
— Коля, нельзя так на пожилого человека, — машинально поправила его о чём-то задумавшаяся учительница, — так ты хочешь чтобы я пришла?
— Конечно!
— Хорошо, Коля, я приду.
Учительница сдержала своё обещание, она пришла в среду.
Бабка забегала, засуетилась, поставила чайник. Начала рассказывать про нелёгкую жизнь сиротинушки Кольки, про этого гада и предателя, бросившего Любу, её доченьку, с ребёнком на руках.
Коля пытался отвлечь бабку, но она села на своего любимого конька...
А потом пришла мать с работы. Татьяна Николаевна собралась уходить, бегло поздоровавшись с Колиной мамой, скомкано попрощавшись. Она погладила Колю по голове и быстро ушла...
Вечером мать с бабкой опять скандалили.
— Люба, дочка, так я знала что ли? Вот змея, а... ты посмотри, влезла ужом. А я всё ей рассказываю, а она сама водит носом, как хЫщница, Любк. Ну прости, прости меня дуру старую.
— Мам, ну неужели тебя не смутило то, какая у неё фамилия?
— Дак она не сказала...
Коля понял.
Проще простого, все полгода он думал что Татьяна Николаевна его однофамилица. Он даже перестал вздрагивать когда его по фамилии называют, ему даже понравилась его фамилия, их с Татьяной Николаевной...
Она сама нашла его на перемене. С утра он завернул книгу и положил ей на стол, в кабинете.
— Коля, нам надо поговорить.
— Не хочу.
— Коль, выслушай меня.
— Уйдите.
Она догнала его, после школы и упрямо пошла рядом.
— Почему ты вернул подарок? Это мелочно. Я от всей души.
— Мелочно подлизываться.
— А я подлизываюсь? Я подлизываюсь?
Она стояла, похожая на большую ростом, только маленькую девочку. Слёзы дрожали в больших, распахнутых глазах.
— Я не виновата ни в чём, и ты не виноват.
— Это их дело. Твоих родителей. Мы ни при чём, — всхлипывала Татьяна Николаевна, — Ты, я, Алёшка... в чём мы виноваты? Я с папой твоим познакомилась, когда он не жил с вами.
— Он любит тебя, письма пишет, открытки. Мы из-за тебя сюда переехали, чтобы ближе быть. Ты его сын, первый. Как такое можно забыть. Я когда тебя увидела... ты вылитый папа. Такой же умный, весёлый... я не давлю на тебя, но я-то при чём...
— Какие письма, открытки? Кто такой Алёшка?
— Он пишет тебе, постоянно. Ещё когда на севере жили. Я не знаю что произошло между твоими родителями, но он любит тебя, и Алёшка любит...
— Да кто такой этот Алёшка?
— Это твой брат...
Вечером Колька, выйдя к ужину, смотря матери прямо в глаза сказал
— Почему ты не отдаешь письма и открытки которые мне шлёт отец?
— Какие письма? — Мама искренне удивилась, — сынок ты о чём? Не было никаких писем... или...
Она повернулась к бабке
— Чего вылупилась, и этот... хорош... бабка его из г"мна вытаскала, вынянчила, а он ... письма ему подавай. В печке все твои письма... и твои тоже...
— Какие мои, мама?
— Да такие, написывал, приехал, на такси богатей, я мол за женой и ребёнком. Кукиш ему в нос сунула, и прогнала, поганой метлой. Ты с Колюшкой как раз в больнице лежала.
— Подожди, ты хочешь сказать, что все эти годы... Мама... ты что наделала? Как ты могла?
— А что я наделала? Что наделала? Живёшь, как сыр в масле катаешься, работаешь, дома всё есть, пацан присмотренный, вон одета как... другие с мужиками так не одеваются, а ты... как с иголочки... Чё не хватает? Хочешь в кино? Иди в кино. Хочешь в Ялту, поехали. Что плохо живём?
— Ты... ты... ты же жизни меня лишила, молодости... ты что, мама?
— Ой, гляди-кася, жизни лишила. Да я тебе подарила её, жизнь -то. Чтобы ты видела с этим... моталась бы там по общежитиям... Или что? Гулек хочется? Не нравится что мать в строгости тебя держит? Шляться надо, как вон оне...
— Не переживай, недолго осталось, вот подохнет мать, там живи как хочешь... Гуляй, шарохайся...
Мать ушла в свою комнату и закрыла плотно дверь...
Коля посидев для виду за столом, тоже ушел в комнату.
Утром бабушка не вышла к завтраку, демонстративно прошла в свою комнату, закрыв дверь. Мать с Колей попили чай с бутербродами.
— Сынок, прости меня.
— За что, мама?
— За всё, Колюшка. Ты отца видел?
Коля отрицательно помотал головой.
— А откуда про письма узнал?
— Она, Татьяна Николаевна сказала... А ещё... мама, она сказала, что он любит меня... отец... папа...
— Я не знаю сынок, я уже ничего не знаю...
— Мама можно я к ним...
— Сходи, конечно сходи. Сынок, знаешь, — мать наклонилась близко к Коле, — я в кино хочу в городе сходить, приеду на последнем автобусе, можно? Только бабушке не говори...
— Конечно можно, мам, ты что.
И они заговорщически улыбнулись и подмигнули друг другу.
Выйдя из дома, разошлись по разным сторонам, потом не договариваясь обернулись, и помахали друг другу рукой.
Коля поспешил в школу, с чётким намерением взять назад подарок и пойти знакомиться по новой с отцом и братом, Алёшкой. Вот ребята обалдеют, когда узнают что у него есть папа, брат и... Татьяна Николаевна!
А мама чуть ли не вприпрыжку побежала на автобус, который увезёт её на работу, по дороге она думала, как удивится Игорь Сергеевич, когда в очередной раз, не надеясь ни на что, позовёт её в кино, а она... согласится...
Жизнь-то налаживается...
И только бабушка сидела у окна и зло шептала, что она хотела как лучше...
Автор: Мавридика де Монбазон
