Все-таки заболевшая жена — это то еще испытание, хотя бы потому, что болеть женщины не умеют абсолютно, относятся к этому процессу без должного уважения и не соблюдают никаких правил.
Например: каждому мужику понятно, что 37.1 — это смертельно. Это бой, который ты уже проиграл. Враг внутри дворца, стены пали, сопротивление бессмысленно. Значит — надо умереть как мужчина. Смотреть мутным взглядом в вечность и ничего не бояться. Я вот, когда заболею, сразу говорю жене:
«Я умираю, либо добей меня, либо восхищайся тем, как мужественно я встречу смерть (но не очень громко)» А потом лежу, отринув надежду в ожидании старухи с косой. Иногда позволяю напоить меня какой-нибудь ерундой (но я-то знаю, все эти лекарства, они не лечат).
Жена все делает не так с самого начала. Во-первых, она неправильно сообщает об этой трагической, но торжественной вести.
— У меня 38,5. — Больным голосом из-под одеяла. Мне, как человеку, который будет ассистировать в следующие пару-тройку дней, совсем непонятно, что с этим делать. Погребальный костер, могилу копать, баллады читать над бренным телом? Моя роль, по идее, почетна и схожа с ролью чувака, который отрубает голову самураю — он должен быть торжественен, сосредоточен, безмятежен. Но, так как нихрена не понятно, приходится прерывать торжественную тишину и спрашивать.
— И чего делать?
— Налей мне чаю и сходи в аптеку. Купи «хренвыговорин».
Нальешь чай, смотришь. Выпьет, залезет под одеялко, через пять минут смотрю — все еще болеет. Толку с чаю нуль. Иду в аптеку. Результат тот же самый. После приема лекарства по-прежнему болеет. Что чай, что лекарство — одна фигня. То есть надежда есть, а толку не видать.
Ходишь по квартире кругами, не понимаешь, что делать. Пойдешь поскорбеть немножко, только сделаешь правильное лицо, а она говорит, что ей получше. Опять ходишь по квартире, совершенно не понимая, как быть. Смотришь — пошла воды попить. Ага, значит здорова! Собираешься потискать: «Нет, я болею, не лезь ко мне». Стоишь и не понимаешь, ну как так-то. Зачем тогда встала?
Опять ходишь по квартире, может сериальчик посмотреть? Как-то неловко, торжественный момент все-таки...
Слышишь, а она сериал смотрит. Ну, наконец-то выздоровела! Но нет, болеет! Проявляя при этом полное презрение к правилам этикета, требующим думать о вечном. И так постоянно! Вместо того, чтобы отринуть надежду и ждать, когда раскроются чертоги валхаллы, она еще и в меня вселяет смуту! Вместо того, чтобы лежать и целенаправленно болеть, она избегает этого важнейшего процесса, совмещая его с чем-то или замещая.
Беда, короче. Это я не говорю о том, что она может пойти и сложить посуду в посудомойку! Понимаете, в чем главная разница? Если болею я — то я болею! Это процесс, в котором я не просто принимаю участие, в некотором смысле я его руководитель и организатор. Я болею, как я иду, или ем, то есть я прямо это делаю. А жена просто пережидает, то есть пускает процесс на самотек. Оно у нее само как-то болеется.
Чувство собственного бессилия и абсолютное непонимание происходящего ввергают меня в пучину адового хаоса. Болеет жена, а в аду я.
И это только первый час...
Автор: Рагим Джафаров
