Девушка расположилась возле детской площадки. И заплакала.
Со стороны этого не видно было. Она же в темных очках.
Да и заняты все слишком. Кто мимо спешит, кто отдыхает, кто селфи делает. А что у кого-то плечи опустились и сам он похож на сгусток горя, так это жизнь. У всех же свои проблемы.
А еще одна замученная женщина возле качели возилась со своими детьми. Их было четверо. Она очень уставала. И муж у нее был непутевый. Часто пил, перебивался случайными заработками.
И ей очень все надоело. Хотелось как в гламурных журналах красивой жизни. Вещей. Поездки на море. Говорить «сдачи не надо». Жить на полную катушку. А не вот так... Выживать.
Младшую дочку нужно было переодеть. Она договорилась с соседками, те сказали, приглядят за ее детьми.
Старший мальчик, которому исполнилось шесть, вдруг подошел к скамейке, на которой сидела несчастная девушка. Она как раз очки сняла, чтоб лицо вытереть.
И ребенок увидел. Все. Чужие слезы. Горе. Дети — они все чувствуют. Да и видеть могут куда больше взрослых, даже ангелов наблюдают порой. Настоящих.
— Не плачьте, тетя. Лучше сварите себе варенье. Из кефира! — и пронзительно синие глаза малыша показали на пакет, лежащий рядом с девушкой.
Действительно, она купила кефир. Потому, что хотела сделать оладушки, как мама. И угостить бабушку. Да и крошка Лелька так любила оладушки.
Теперь у нее нет ни мамы, ни бабушки, ни Лельки. А она зачем-то купила кефир. По привычке.
— Глупый мальчик! Варенье из кефира не варят! Иди в свою песочницу! — хотела резко ответить девушка.
Но вдруг передумала.
На нее смотрели глаза. Из которых лился свет. Большие, круглые, как солнышки. Так на нее глядели только родные. С любовью, всепоглощающей. С нежностью.
Помолчала. А потом выдавила:
— Какое варенье-то. Это ж кефир, он это, того, из него нельзя.
— А кто вам сказал, что нельзя? Если чего-то нет в природе, это еще не значит, что это не существует. Знаете, могут быть одуванчики в человеческий рост. И цветы, которые дают еду. Трогаешь их, а из бутона падает, что ты хочешь. Животные могут разговаривать. Все может быть. В других мирах. У вас там кто-то живет? У меня там бабулечки и дедулечки. Мама всегда плачет ночью и смотрит их фото. Разговаривает с ними. Я ее спросил однажды, почему их теперь тут нет, на земле. Она не ответила. Но я сам понял. Вон, высоко все живут, где по небу несутся облака. Они мягкие и там рождается дождик. Там нет боли. И дома красивые, будто в сказке. Люди очень добрые. Они за нами наблюдают. Мы снова их увидим. Никто не уходит навсегда. Не плачьте, тетя! — малыш погладил девушку по руке.
А она даже сказать ничего не могла. Просто комок в горле стоял. И впервые подумала:
— А что, если это не конец? Вдруг он прав, мудрый ребенок? И бабушка, мама, Лелька. Действительно живут. Но не здесь. Бабушка печет пироги. Мама рисует свои картинки. А Лелька играет с их котом по кличке Апельсин. Они занимаются делами, радуются. Нет смерти. Есть переход. Другая жизнь. Другой мир. И там мы все и правда будем потом вместе. Я их увижу. Не знаю, когда. Но это точно будет.
Девушка встала.
— Спасибо! — одними губами прошептала ребенку.
А там уже его мама спешила.
— Ваш сын будет великим человеком. Он может лечить души, — добавила.
Улыбнулась.
Женщина даже рот открыла. И впервые забыла о том, что хотела, как обычно, пожаловаться соседкам на жизнь. На то, что они бедные.
Хотя... С чего это она бедная-то? Ну да, есть временные трудности. Зато детки чудо! Старший умен не по годам. Вон, его даже похвалили.
— Вы тоже гуляете? — приветливо спросила она девушку.
— Я возвращаюсь домой. Варенье варить из кефира. Как подсказал ваш мальчик.
— Из кефира? Но... Такого же не бывает! — растерялась мать.
— Бывает, мамочка. Надо только сильно верить. И тогда нереальное когда-нибудь станет реальным! — улыбнулся синеглазый малыш.
Автор: Татьяна Пахоменко
