Мария Федоровна сидела на лавочке, залитой солнцем, и наслаждалась первыми теплыми деньками. Ну вот и пришла весна. Только одному Богу было известно, как Мария Федоровна пережила эту зиму. Печка в ее стареньком домике нещадно дымила, а худая крыша выпускала все то тепло, которое удавалось произвести печке.
«Еще одну зиму мне не пережить!» — подумала Мария Федоровна и с облегчением вздохнула. Она не боялась смерти. Наоборот, ждала ее как избавления. «Похоронные» давно были накоплены. Наряд сшит, а в сарайке стоял добротный гроб, сделанный Митричем, и им же заботливо обит красным ситцем.
Ничего не держало Марию Федоровну на этом свете.
Когда-то у нее была большая семья — муж, Федор Иванович, высокий здоровенный мужик, работающий в совхозе кузнецом и четверо ребятишек — три парня и девочка. Жили дружно, помогали друг другу, практически не ссорились. Детки один за одним выросли и разлетелись кто куда. Старшие два сына поступили в военное и потом, по распределению, отправились на другой конец необъятной родины. Средний, пройдоха и лентяй в школе, вырос и занялся вполне успешным бизнесом, который в последствии унес его за границу, да там и оставил. Дочка тоже не осталась в родном совхозе — упорхнула в столицу и вскоре вышла там замуж.
Первое время дети часто навещали родителе. Писали письма, а с приходом мобильной связи, стали звонить. Один за одним пошли внуки. Мария Федоровна периодически собирала старый потрепанный чемоданчик и отправлялась к кому-нибудь из детей в няньки.
Постепенно и внуки выросли из бабушкиной заботы. Все реже Марию Федоровну стали звать водиться, все реже стали звонки. А уж о том, чтобы приехать в гости, дети и думать забыли — не до этого стало. Работа, семья, свои взрослеющие дети.
Поводом для приезда в отчий дом стала смерть отца — Федора Ивановича. Казалось, такой большой, пышущий здоровьем мужчина проживет до ста лет. Но на деле оказалось иначе.
Проводив отца в последний пути, дети разъехались. Первое время после похорон звонили матери, но постепенно звонки сошли на нет.
Мария Федоровна пыталась звонить сама, но быстро почувствовала, что не до нее деткам и отступилась. Так и жила последние десять лет. Раз в год кто-нибудь из детей вспоминал о ней и звонил и тогда женщина неделю ходила и сама себе улыбалась.
Однажды Мария Федоровна также сидела на лавочке и думала о своем.
-Здрасте, теть Маш! — за забором стоял молодой парень и радостно улыбался. — Не помните меня?
Мария Федоровна прищурилась:
-Колька! Ты что ль?
-Он самый, теть Маш! — обрадовался парень и вошел во двор.
Колька был сыном соседей, которые без бутылки и дня не могли прожить. Сколько Мария Федоровна его помнила — он всегда был грязным, вечно голодным ребенком. От жалости женщина его подкармливала, отдавала одежду, оставшуюся от детей и пускала к себе переночевать, когда его родители устраивали сильно шумную пьянку. В одну из таких попоек и случилось несчастье: отец Кольки с пьяну прирезал его мать, а потом и на себя руки наложил. После похорон родителей, Кольку забрали и увезли и с тех пор Мария Федоровна его не видела и очень скучала по нему.
-Где ж ты был столько времени, Коля? — обрадовалась женщина.
-Сначала в детдоме, потом в армии, а потом учился. Вот, вернулся на малую Родину. Буду родной совхоз поднимать!
-Чего уж там поднимать-то осталось? — махнула рукой Мария Федоровна. — Все разворовали и продали. Так, занимается кое-кто частным образом.
-Ничего! Не пропаду!
И началась у Марии Федоровны другая жизнь. Коля устроился к Иванычу — самому крупному фермеру в их бывшем совхозе. В свободное время подлатывал свой старенький домишко, оставшийся ему после родителей, да и Марию Федоровну не забывал — помогал по хозяйству. Повеселела Мария Федоровна. Не иначе, как «сынок» Кольку и не называла. Так они прожили три года.
-Уезжаю я, теть Маш, — как бы извиняясь сказал однажды парень, — Иваныч совсем зазнался. Работы требует как с рабов, а денег платить не хочет. Поеду на север. На заработки. Ты уж не обижайся!
-Ну что ты, Коленька, какие обиды? Рыба ищет где глубже, а человек — где лучше. Езжай с Богом!
Снова Мария Федоровна осталась одна. Иногда от одиночества хотелось волком выть или руки на себя наложить, но Мария Федоровна одергивала себя от подобных мыслей. Выть было не прилично. Что соседи о ней подумают? А руки накладывать на себя — большой грех! Так и коротала Мария Федоровна дни в ожидании своей кончины. Но та не спешила к ней наведываться.
***
-Здрасьте, теть Маш! — послышался знакомый голос. Мария Федоровна перевела взгляд на забор и увидела знакомое лицо.
-Колька! Неужто ты?
-Я, теть Маш! — высокий, хорошо одеты молодой мужчина вошел во двор к старушке. — Вот, вернулся! Насовсем!
-Ой! Радость-то какая! — засуетилась Мария Федоровна. — Ты проходи, проходи, Коленька! Я сейчас чайничек поставлю! Я мигом!
-Чайник — это хорошо! — заулыбался Николай. — А я сейчас только до дома схожу. Не знал, что тебя застану, гостинцы не взял!
Через пол часа счастливая Мария Федоровна и не менее счастливый Николай сидели за столом, пили чай из красивых старинных чашек и не могли наговориться.
-Я уж помирать собралась, Коленька, — смахнула слезу Мария Федоровна.
-Ну-ну! Даже не думай! — шутливо погрозил пальцем молодой человек. — Я приехал — сейчас мы с тобой, теть Маш, заживем! Всем на зависть! Я денег заработал, сейчас свое хозяйство буду развивать! Так что помирать некогда!
-Эй! Хозяева! Есть кто-нибудь дома? — звонкий девичий голосок нарушил их идилию. Мария Федоровна выглянула в окно и увидела во дворе девушку в коротеньком пальто и ботиночках на высоком каблуке.
-Вы к кому? — Мария Федоровна вместе с Николаем вышли на крыльцо и уставились на гостью.
-Я к Марии Федоровне! Я внучка, вернее, правнучка ее. Я внучка Алексея — старшего сына Марии Федоровны.
Женщина с парнем переглянулись.
-Я звонила вам, но телефон отключен! Поэтому решила ехать так, на удачу!
-Ну проходи! — растерянно пригласила Мария Федоровна, а Николай подскочил к девушке и взял ее чемодан.
Мария Федоровна и Коля смотрели на Варю, которая с удовольствием уплетала подставленное ей угощение и рассказывала о себе.
-Не люблю я город. В деревне хочу жить! А родители не понимают. Дед Леша предложил у вас пожить пару месяцев. Говорит, что поживу в деревне — и навсегда охота пройдет в нее возвращаться! Он звонил вам. И отец звонил. И я. Да только не могли дозвониться. Вы уж извините! Я не стесню вас! И нахлебником не буду! У меня есть деньги! А еще вам папа и дедушка гостинцы прислали! Я поживу до сессии — я заочно учусь — и уеду!
-Да живи сколько хочешь! — наконец пришла в себя Мария Федоровна. — Мне только в радость!
Прошел месяц. Мария Федоровна сидела на лавочке и наблюдала как Варвара ловко управляется с огородом. И не скажешь, что городская! С помощью Николая Варя заново перепахала давно заброшенный огород, разбила его на грядки, справила теплицу, накупила рассады у соседей и с удовольствием принялась огородничать.
Николай тоже не сидел без дела. На заработанные деньги она начал строительство современной фермы. Так же он нанял рабочих, чтобы подлатали крышу Марии Федоровне и вместо печки установили индивидуальное отопление.
Мария Федоровна ожила. С ее лица не сходила улыбка. Она снова была не одна. Лишь иногда тень грусти налетала на ее лицо, когда она вспоминала, что Варя вот-вот уедет. Уж очень она привязалась к правнучке. Но время летело и Варвара засобиралась в город.
-Как же я, Варенька, тут одна с огородом-то управлюсь? — вздыхала Мария Федоровна, складывая в пакетик пирожки правнучке на дорогу.
-Так ты, бабуль, только воду не забывай в бочку накачивать. Огород- то Коля польет! А я уж приеду и прополю и уделаю все, что без меня тут плохо себя вести будет! — улыбнулась Варя.
-Так ты вернешься? — обрадовалась Мария Федоровна.
-Конечно! Не могу я отсюда на совсем уехать! Полюбила я тебя, бабуль, всем сердцем. Да и Коля мне предложение сделал! Осенью свадьба! Куда я без мужа? А он у меня — деревенский человек!
Спустя год Мария Федоровна грелась на солнышке и качала коляску со спящим праправнуком. Варя с Николаем были на ферме. Совместным усилиями ферма процветала и помогала процветать всему бывшему совхозу.
-Эй! Марья! — за забором стояла соседка Лидка. — Говорят у тебя гроб бесхозный в сарайке завалялся! Не продашь? А то у меня бабка померла, а Митрич пьет по черному. Не знаем где домовину бабке справить! Продай, а?
Мария Федоровна посмотрела на праправнука, сладко почмокивающего пустышкой, и проговорила:
-Забирай! Мне еще некогда помирать! Мне детям помогать надо!
Автор: Вера С.
