Рано утром проснулась баба Маня. Сегодня за ней дочка из города приедет, к себе заберёт. Слаба стала бабка, ноги болят, часто падает, нет сил воду и дрова в дом носить, дочке надоело по выходным приезжать, чтобы помочь, она отдохнуть хочет после рабочей неделе, а в деревне всегда дел полно.
Баба Маня печку затопила, чай вскипятила, но пить не смогла, слёзы душили её. Здесь каждый уголок родной, никому не мешает, а что в квартире делать, только надоедать всем своим присутствием.
Из шкафа достала старушка узелок, она давно уже собрала одежду, в которой похоронить её нужно, туда же положила свой новый халат, носки шерстяные. Дочка запретила брать «тряпки» из дома, сказала, что купит всё, что нужно, а барахло всё пусть здесь остаётся.
Баба Маня места себе не находила, поправила покрывало на своей кровати, пол подмела, чай вылила из кружки, помыла и снова на стол поставила, в печку дров подложила. Задыхалась она дома, душа болела.
Обув валенки с галошами, желетку овчинную набросив, пошла на улицу, на лавочке посидеть. Постоянно бабушка валенки носила, в них ноги не мерзли и обувать удобно.
Села баба Маня возле дома и завыла от боли. Больше пятидесяти лет здесь прожила, вся жизнь перед глазами. Сняла платок с головы, чтобы вытирать слезы, обжигающие морщинистое лицо. Волосы коротко острижены. Горова густо засахарена седыми волосами, трудностей тоже в жизни хватало, работала дояркой в колхозе, дома хозяйство большое, в свободное время время в лес — дрова заготовить, летом и осенью по грибы да по ягоды. Вот и всё: теперь ничего не надо, сиди дома.
Вспомнила, как муж умер. Уже семь лет прошло, а будто вчера было. Пришёл её Петенька осенним вечером после работы, огород решил перепахать. Сел отдохнуть на травку, упал. Она попить ему квас хлебный несла, видит Петя её лежит, кринка с квасом так и выпала из рук, стала трясти мужа, кричала, но он так и не очнулся. Как она просила, чтобы муж и её забрал с собой, а не получается туда уйти. Хотелось бы в своём доме уснуть навсегда, но ведь без смерти не умрёшь.
Притихла. Стала вспоминать о счастливых временах, когда с мужем всё вместе делали, он шутить любил, смеялись, никакая работа не в тягость. Сами баню построили, сарай для дров. Петя даже бельё зимой помогал полоскать в ледяной воде из колодца, вешали сушить на верёвки в саду, бельё моментально костянело, пахло свежестью. Вспомнила, как дети помогали, потом внуки, пока были маленькими, любили гостить в деревне.
С соседями часто ссорились из-за пустяков: то корова из чужой ванны попьет, а хозяйка не отгонет, место на полях, отведенных для сенокоса, не поделить было, то кот соседский цыплёнка съест, то курица чужая в огород проберётся. Поругаются, но потом быстро забывали, помогали друг другу. Как же быстро жизнь пролетела, нет теперь соседей, внуки не хотят в глухую деревню ехать, дети своими делами заняты, даже позвонить времени нет, а ездить и тем более не хотят.
Баба Маня вспомнила, что носки для дочки не успела довязать, они на серванте лежат, вот уехала бы, и не взяла б подарок для родного человечка. Похомыляла домой. Включила свой старенький телевизор, стала носок довязывать, меньше половины осталось, а один уже готов. За делом время быстро пролетает.
На стенах висели портреты бабы Мани, её мужа и детей. Зачем они здесь оставаться будут, подумала старушка, приедет дочка, попрошу, чтобы сняла, с собой возьмём. Как же жалко было дом оставлять, ведь живи тут да живи, может разрешит дочка остаться ещё хоть на недельку, хорошая мысль осенила бабушку. Даже есть захотелось, решила чай попить, чайник на печке стоял, не успел ещё остыть, батон был черствоват, но есть можно, варенье яблочное из буфета достала, две конфетки ещё остались. Не успела сесть за стол, дверь открылась, дочка с зятем зашли.
Баба Маня предложила вместе чай попить, но дочка сказала, что нет у них времени рассиживать здесь. Старушка осмелилась сказать, что хотела бы ещё недельку дома пожить. Это решение разозлило её дочку, которая и слушать не хотела, она сказала, что не собирается кататься туда-сюда, бензин зря тратить и машину разбивать по плохой дороге.
Баба Маня засуетилась, ходила по дому, не могла вспомнить, что взять собиралась, дочка стала торопить, ведь сказано, чтобы ничего не брала. Бабушка узелок свой к груди прижала, хорошо, что носки заметила, тоже захватила.
Попросила всех сесть перед дорогой, а сама только и думала, как бы подольше в доме своём побыть.
— Ну всё, хватит время тратить, едем домой, там и чай попьём и посидим, -скомандовала дочка.
Глаза бабы Мани осматривали дом, так хотелось запомнить каждый уголок. Еле сдерживая слезы, баба Маня выключила телевизор, проверила, везде ли свет отключила и медленно пошла на улицу, к входной двери палочку подставила, пусть вместо замка служит. Если придёт кто, что б двери не ломал, окна не выбивал, пусть заходит, берет, если что нужно.
Дочка снова поторопила мать, помогла сесть в машину, захлопнула дверь и сказала мужу ехать помедленнее, по такой дороге нужно аккуратно передвигаться. Баба Маня всё на дом свой смотрела, пока он виднелся.
Через три недели бабы Мани не стало.
