Призрак

Он был тихим Призраком. Не шумел, не двигал мебель, не пугал хозяев.

Единственное, что Он себе позволял, это развлекать Малышку, покачивая ее игрушки над детской кроваткой.

Ему нравился ее смех, такой радостный, задорный и звонкий.

Частенько ночью она просыпалась и тут же звала его.

Да, да, его… Не бабушку или деда, а его. Словно между ними изначально установилась какая-то невидимая и неуловимая, но очень доверительная связь. Почти такая же, которая бывает лишь между матерью и ребенком.

Печально, но ведь другой матери у Малышки на тот момент уже не было…

Где бы не находился, Он мгновенно распознавал ее мурлыкающие и гулькающие звуки – ждал их.

Тогда Он подлетал к ней и тихонько раскачивал подвесную карусельку над ее кроваткой, и та слегка позвякивала. А Он слушал легкое и сопящее дыхание Малышки в темноте, ожидая, когда оно опять станет ровным, глубоким и спокойным.

Он не помнил, как очутился здесь. Не помнил ни своего имени, ни своей кончины. Сам себя Он называл просто – Я… или Призрак.
Похоже, что когда-то это квартира была его – уж очень все тут было «родным». Почему его не принимали «Домой» – туда наверх – Он тоже не знал.

Каждый раз, когда Он приходил к «Своим», Ему были рады, но потом Он неизменно оказывался в этой квартире. Без каких-либо объяснений.

У него не было, как Он считал, каких-либо незавершенных дел в этом мире. И самоубийством Он точно из жизни не уходил. Но почему-то по дороге к «Свету» до конца Он никогда не доходил. У самого «Дома» Его неизменно разворачивали назад.

Он привык к такой странной «жизни».

Сначала Он был здесь один.

Потом появились они – семья.

Он как-то сразу догадался, что Малышка не приходилась им родной дочерью. Скорее всего, внучка.

Где были ее родители, Он не знал.

Он любил «сидеть» с ними на диване, и слушать тихие неспешные беседы, о былом, о настоящем. И ему было хорошо с ними.

Скучал Он лишь тогда, когда они уходили на долгие вечерние прогулки.

Странно, но сегодня они ушли днем. Весело суетясь, оделись и захлопнули за собой дверь.

Он остался один. Привычно устроился в своем любимом углу дивана и стал ждать.

Через какое-то время в двери заскрежетал ключ. Он пружиной взвился с дивана и застыл у двери. Но вошли не они.

Мужчина и женщина – чужие.

От них отвратительно пахло: страхом, опасностью, злом. И еще чем-то нечеловеческим – черным и липким... как грязь.

– Нина, не по-божески это. Подсудное дело, – лепетал мужчина.

– А по-божески нам, законным наследникам, по съемным квартирам скитаться?! – аура женщины была красно-коричневой, плохая, душная. – И никто ничего не узнает! Я на соседской собаке все проверяла!

– Нина, боюсь я. Может, с твоими еще договоримся?

– Договорились уже. Они меня дочерью не считают. Все этой сопле оставят. Как помешались на ней. Иди лучше в дверях постой.

Призрак следил за ее действиями с болезненным интересом и отвращением.

Она же по-хозяйски облазила все шкафы на кухне, нашла банку с детской смесью, открыла ее.

Из своей сумки она достала какой-то бумажный конверт, и высыпала его содержимое в баночку со смесью. Потом закрыла крышкой и тщательно растрясла.

Быстро убрав все на место, они ушли.

***

— Вера! — голос Сергея был взволнованным.

Вера, не раздев до конца Анютку, взяла ее на руки и пошла на кухню.

По всему полу кухни ровным слоем был рассыпан молочного цвета порошок. Идеально ровно – без каких-либо следов. А на краю стола стояла пустая баночка из-под детского питания.

Призрак всю ночь просидел у кроватки. Слушал сонное дыхание и наслаждался им, как прекрасной музыкой. Он как всегда был спокоен – беда ушла.

***

Но случилось страшное!.. На этот раз беду Он пропустил.

Не сразу понял, что происходит. Малышка стала сонная, вялая – не смеялась. Дыхание у нее теперь не было легким, когда Он по ночам с тревогой прислушивался к нему.

Малышка постоянно дышала прерывисто… с напряжением.

Очевидно, эти двое приходили еще!

Видимо, это произошло, когда Он в очередной раз пытался улететь к Своим!

Призрак начал сходить с ума. Рассыпал все смеси, разбивал баночки с соком и фруктовым пюре. Неоднократно в приступе безысходности Он просто переворачивал все на кухне.

Но ничего не менялось.

Вдобавок потом пришел какой-то чужак в черном одеянии, размахивал какой-то дымящейся штукой и разбрызгивал воду.

Призрак злобно следил за его действиями из своего угла.

Потом появились чужаки в белом, что-то делали с малышкой.

Но он знал, что это бесполезно.

В этот раз Он впервые завыл от горя ночью. Чем до ужаса напугал хозяев.

Утром они ушли.

С тех пор они стали часто уходить засветло. Он сидел на диване и ждал.

Спустя недолгое время Он опять почувствовал приближение чего-то мерзкого и ужасного. Точь-в-точь как тогда, когда к ним постучалась беда.

Он вновь услышал тот противный скрипучий звук медленно открывающейся двери.

Снова те двое!

Женщина сразу прошла в ванную.

– Нина, не переборщи только, я тебя умоляю! – лепетал мужчина.

– Без тебя знаю! – огрызнулась та. – Это только для ускорения процесса. Слишком медленно все!

Призрак с ненавистью внимательно следил за ними и ждал...

Женщина открыла тумбочку под раковиной и достала оттуда пятилитровую бутыль с водой.

«Вот оно! Вода! Как же Он сразу не догадался?!»

Хозяева размешивали смесь этой водой, прокипятив ее в кастрюльке. А хранили в ванной! А Он напрасно громил всю кухню!

Ненависть наполняла Призрака. Он готов был убить их тут же, на этом самом месте. Если бы только мог. Ну, ничего, теперь Он знал. Он нашел причину. Он все сделает правильно.

– Можно еще на матрасик рассыпать, – услышал Он ненавистный голос.

«НЕЕЕТ!!! — кричало его естество. Так Он никогда не избавится от них. Они будут приходить снова и снова. Надо что-то делать!».

Тут Он увидел что-то в зеркале, за спиной копошащейся с бутылкой женщины, что-то серое и бесформенное.

Внезапно Он осознал, что это Он сам. Его бешеные безудержные эмоции, наконец-то, «проявили» себя. А, значит, и его… прямо в воздухе.

Наращивая свой гнев, он постепенно приобретал форму. И эта форма была ужасной.

Женщина распрямилась и, случайно заметив неясные движения за спиной, бросила беглый взгляд в зеркало.

«Боже!!!»

Оттуда на нее смотрело какое-то дикое нечеловеческое лицо, перекошенное нестерпимой болью.

– УХОДИ! УХОДИ ОТСЮДА! – его голос был нереальным, скрипучим и неживым.

Женщина испустила истошный крик и заметалась по ванной, словно не находя выхода.
Наконец, выскочив в прихожую, она схватила побледневшего мужчину за куртку, и они скрылись прочь, оставив распахнутой входную дверь.

Призрак с ненавистью долго смотрел на страшную бутыль. И под его пронзительным взглядом она вдруг взорвалась, залив все стены отравленной жидкостью.

Только тут Он совсем успокоился. Решение принято – Малышка теперь только его. Он будет с ней, как верный пес. Он уже никому не позволит причинить ей зло.

Призрак спокойно стоял у окна, и смотрел, как семья возвращалась.

Малышка лежала в коляске – такая бледная беззащитная.

И тут она, словно почувствовав его, вдруг посмотрела на окно и… улыбнулась…

Она улыбнулась ему!

Сладостная щемящая боль наполнила его и согрела.

И тут же внезапно какая-то неясная сила потянула его куда-то вдаль и ввысь…

Сначала Он перестал различать очертания комнаты. Потом пространство вокруг него стало наполняться светом.

Он стремительно несся по пресловутому тоннелю, по которому до этого лишь неспешно летал «в гости».

И тут Он увидел их. Они давно уже ждали его. Они любят его.

Их прекрасные лица озарены улыбками.

«Наконец-то, ты дома», – понимает Он их мысли.

«Нет, мне надо обратно. Я не должен ее оставлять. Я теперь её», – отвечает Он.