В соседнем с нами доме проживала одна семья, крепкая ячейка постсоветского общества. Состояла она из четырех человек:
Тамара – женщина лет тридцати пяти, довольно неприятная худая особа со вздернутым носиком и противным визгливым голосом. Ее личные качества можно охарактеризовать одним словом – высокомерие. Ее походка, взгляд и поджатые губки, весь ее облик как бы говорили всему миру – «То, что я нахожусь здесь это какая-то фатальная ошибка. Не иначе Меня в роддоме перепутали с датской принцессой.» Муж от нее сбежал лет пять тому назад. Мне кажется что ему надоело каждое утро приносить ей в зубах тапки и отзываться на «эй, раб, бегом ко мне!».
Дарья Семеновна – мама Тамары. Про нее говорить особо нечего, обычная сварливая старуха со стандартным набором – кот, очки и железные зубы. По ее мнению все вокруг делились на три категории – мужики были козлами, женщины проститутками, подростки наркоманами. Всё как обычно, ничего нового.
Сергеич – муж Дарьи Семеновны, единственное светлое пятно в этой семейке. Тихий скромный алкаш – подкаблучник с усами как у Чапаева и благородной сединой. Он со мной всегда здоровался, потому что я был человеком. Он так и сказал мне однажды, поймав у подъезда – «Ты»- говорит – «Леха — человек!!!Человек!! Не то что эти бл*ди….» Я примерно представлял о ком это он. Сказал и шатаясь побрел домой…... Он был благодарен мне за одну историю. Где-то год назад я проезжал на своем шикарном авто 2002 года выпуска мимо одного питейного заведения и стал свидетелем того как грустную тушку Сергеича грузили в козелок двое тогда еще милиционеров. Я остановился, уговорил их отдать мне его на перевоспитание и отвез домой. Правда потом обнаружилось что он обоссал мне сидение, старый проказник.
Жорик – сын Тамары, восьмилетнее плаксивое существо, растущее под двумя юбками. В каждом дворе есть такой Жорик. Гулял он только под присмотром бабушки, которая грозно покрикивала на окружавших его детей, каждые полчаса проверяла не вспотел ли он и поила домашним компотиком из бутылочки. С Жориком никто не играл, потому что девочек он бил, а мальчики били его, потому что он был вредным. Собственно из-за этого и произошла эта история.
В прекрасный зимний вечер я сидел дома на кухне, довольный и сытый. Ужин прошел на «ура», домашние котлеты с винегретом были хороши. Хотел было на радостях исполнить что-нибудь из раннего Шаляпина, но пожалел бабульку, живущую за стенкой, в соседней квартире. Второго инфаркта она точно не переживет. Из раздумий «чай или кофе» меня вывел звонок в дверь. Точнее не так – ЗВОНОК В ДВЕРЬ! Звонили непрерывно, сопровождая трели ударами кулаков по моей несчастной двери. Для полноты картины не хватало только ржания лошадей и криков – «Открывай, собака! Мы знаем кто трахнул дочь падишаха!! Открывай, или мои нукеры выломают ворота!».
Обычно я не открываю двери без стандартного – «Кто тама?», но сегодня как-то растерялся и просто открыл. На лестничной клетке стояла выше описанная семейка в полном составе. В авангарде стоял Жорик, которого за плечо держала его мама. На лбу Жорика красовалась красная шишка. Крови впрочем не было.
Дальше не особо интересно. Жорик страдал, Сергеич смотрел строго в пол и молчал, а две гарпии атаковали мои чертоги. Оказывается мой сын, Николай Алексеевич (вот почему он оказывается десять минут назад пришел с прогулки и тихо прошмыгнул в свою комнату), засветил этому кронпринцу ледяным снежком в башню. Потом выяснилось что Жорик назвал его «сука». Негодованию матрон не было предела. Дескать сегодня снежок, завтра кошек начнет убивать, а там и гляди полдома ложкой вырежет!! И куда я смотрю вообще, а если бы в глаз, а если бы в висок!!! Ну и так далее…... Захотелось громко рыгнуть, почесать задницу и закрыть дверь. Но мы, россияне, так не поступаем. Мы законопослушная, добрая нация. Поэтому я их выслушал, пообещал принять самые решительные меры и с сегодняшнего дня начать готовить сына к поступлению в суворовское училище. Они удалились.
Я пошел в комнату в немного расстроенных чувствах и начал читать Коле лекцию на тему «Не все люди одинаково полезны на примере русской пословицы – «Не трожь говно, вонять не будет». В дверь опять заколотили.
Да ёб твою мать! Сука, сколько можно!! Из добродушного толстяка я за секунду превратился в разъяренного огра. Хотите войны?! Я вам сейчас устрою сука контратаку карфагенской конницы!! Открыл дверь, услышал – «Мы хотим поговорит с Колей!» и рубанул:
— На х*й идите!
Три секунды хватания ртом воздуха, возмущенное «Что-о-о-о!!???»
— Я говорю на х*й идите! Хули вам надо, я уже всё сказал! Забирайте своего говноеда и валите в жопу! Узнаю что кто-нибудь из вас разговаривал с моим сыном – посажу! У меня брат прокурор!
И закрыл дверь. Но последнее слово осталось за Тамарой. «Я этого так не оставлю!». Жизнь показала что «этого» она всё-таки оставила, и они за версту обходили нас, даже Сергеич.
Когда дверь за ними закрылась, я пошел на кухню, закурил, и вдруг мне стало горько и обидно. Почему? Ну почему у меня нет брата-прокурора?! Да хрен с ним с прокурором, брата нет! Есть двоюродная сестра в Самаре, но это же совсем не то…. Брат это другое дело, а брат-прокурор вдвойне лучше. Правда ведь?
