Когда-то моя родственница лежала в больнице. У двери – вешалка-тренога и забрызганный зубной пастой умывальник. Четыре панцирные кровати и четыре женщины среднего возраста. У всех – тапочки со стоптанными задниками и флисовые, вечно распахнутые, халаты. На тумбочках – бананы, градусники, пузырьки со спиртом. За окном – исхудавшие березы, липы, ноготки.
В палате безостановочно велись разговоры о симптомах, приметах, снах, мужьях, детях, внуках, пересадке гардении, консервации борщевой заправки и выведении водкой травяных пятен. Распивались чаи из веселых домашних чашек и перемывались косточки всему свету.
Одна из болеющих оказалась странной. Вместо чая пила горячую воду, ела скромное и нервно посматривала на часы. Отпрашивалась на ночь домой. Соседки осуждающе покачивали серьгами и вытянутыми мочками, решив, что та бегает к любовнику. На деле все оказалось гораздо сложнее. Женщина торопилась к маленькой внучке, которую воспитывала ее наркоманка дочь.
Однажды подруга сидела в банке в очереди к консультанту. Рядом с ней – моложавый мужчина в великоватой одежде и тетенька с парадным начесом. Дама бесконечно обмахивалась веером, брезгливо водила острым носом и обтиралась надушенным платком. Затем по-свойски толкнула его локтем: «Ты что не моешься? От тебя несет как из вокзальной уборной».
В холле стало так тихо, что все услышали муху, бившуюся башкой о стекло. Мужчина молча расстегнул куртку, поднял рубашку и показал трубку, выходящую с живота со стомным мешком или другими словами, калоприемником. У тетеньки мгновенно свалился на бок тщательно сооруженный начес.
На занятиях по психиатрии студентам приводят в пример случай на пешеходном переходе и просят дать оценку. Возле “зебры” стоит старушка в надежде, что кто-то переведет ее через дорогу. Светофор сломан, машины бесцеремонные, глаза уже не те. Неожиданно подходит хорошо одетая женщина, и бабулечка обращается к ней за помощью. Та ее игнорирует и слегка нервной походкой двигается дальше.
Как правило, студенты не сговариваясь осуждают безразличную модницу, покуда профессор не приводит их в чувство: «А теперь посмотрите на ситуацию с другой стороны. Представьте, что бабушка совершает прогулку на рынок за кинзой, а женщина несется в реанимацию к десятилетнему сыну. Поэтому, не торопитесь с выводами, покуда не узнаете всей правды».
Выходит, мы видим только крохотную часть от общей картинки. Один угол, один квадратный сантиметр, одну нишу, подоконник и карниз. Способны расслышать лишь несколько шестнадцатых нот из всей «Героической» симфонии и рассмотреть мизерную часть водопада, превращающегося в туман у самой земли.
Наблюдаем мир исключительно со своей колокольни и как сказал кто-то из великих, вместо слезть с нее, бьем в набат. Даем оценки, делаем выводы, сочиняем характеристики. Короче говоря, судим по себе…
Автор: Ирина Говоруха
