— Завтра поедем на барахолку! – видимо, я выглядела сурово, потому что Коля не стал спорить и только пожал плечами, надо так надо, — И пораньше, ясно?
— Да зачем он нам? – возразила Наташка, — Сами съездим! А то будет ходить и ныть, что жарко, народу много и вообще, в резиновых туфлях только дуры ходят!
— Ну так… — начал было Коля, но под моим взглядом стушевался и пробормотал, — Сдались вам эти тапки!
— Тебе не сдались, а нам очень даже! – подруга была настроена воинственно, — И вообще, у всех девчонок есть, только у нас нет!
Был 1987 год, и в наш город немного с опозданием пришла мода на резиновые туфли, которые все называли мыльницами. Поначалу мама категорически возражала:
— Я не против моды, но резина, это же не гигиенично!
— Мама, они пластиковые, а не резиновые! – я чуть не плакала, — У нас уже полкласса в них ходит!
— Вот видишь, — пыталась достучаться до меня мама, — Всего полкласса! Есть, получается, умные люди!
— Мама!!! Остальные полкласса – это мальчики! – я не понимала маминого сопротивления, — Чем тебе не угодили такие туфли?
— Весь день ходить в резиновой, ну, пусть пластиковой, обуви! – горячилась мама, — Неужели тебя не пугает грибок?
— Какой еще грибок? Я же не на голую ногу буду носить!
— А как? На носки или колготки? Доча, ты меня пугаешь… — мама смотрела на папу, который виновато опускал глаза, мол, это ваши женские штучки, я ничего не понимаю. Тогда она переключала внимание на Колю, — Коля, ну хоть ты ей скажи!
— Да сколько раз говорил, тёть Люсь! – тут же сдал меня друг, — Но ей же если что втемяшится, туши свет – бросай гранату, ничего не поможет!
Эти разговоры повторялись с завидной периодичностью, я уговаривала, мама сопротивлялась, Коля ей поддакивал. В конце концов, папа не выдержал:
— Люся, она же девочка, хочет пофорсить! Пусть покупает!
Мама махнула рукой:
— Делайте, что хотите! Надеюсь, когда Катюшка подрастёт, эта странная мода пройдет.
Добро было получено, папа выдал мне деньги. Я кинулась звонить Наташке:
— Мне разрешили!
Это оказалось аргументом для Наташкиной матери, которая тоже сопротивлялась до последнего. Но раз моя согласилась, то и та перестала возражать:
— Вашу бы энергию да в мирных целях!
Теперь встал вопрос: где купить. В магазинах мыльницы не продавались, оставалось только одно место – барахолка.
Вещевой рынок, который называли просто барахолка, находился на окраине города и работал только один день в неделю – в воскресенье. До этой поездки я была там всего пару раз с двоюродными сёстрами, одной ездить запрещали – помимо того, что там промышляли спекулянты, полно было и всякого рода воришек, от карманников до откровенного гоп-стопа. Папа порывался ехать с нами, но именно в то воскресенье у них с мамой оказались неотложные дела. Ждать еще неделю до следующего воскресенья я не хотела.
— Только при условии, что Коля тоже поедет. Пусть смотрит, чтобы вас с Наташкой никто не обидел.
Вот так и вышло, что ранним воскресным утром мы втроем отправились на барахолку в надежде купить модные туфли.
Автобусы были переполнены, казалось, весь город едет в том направлении.
— Надо было еще раньше поехать, — ворчала Наташка, — Вот увидишь, наверняка ничего путного не найдем!
— И хорошо, — парировал не выспавшийся Коля, — Здоровее будете!
— Спорим, не подеретесь, — мне их препирательства напоминали наши стычки с Севкой и потому было весело, — Барахолка с восьми работает, а сейчас семь-тридцать! Никуда мы не опоздали.
Несмотря на раннее время, народу было полно. Прилавков не было, те, кто продавал, держал товар в руках. Пару раз мы примечали вожделенные мыльницы, но каждый раз их перехватывали прямо перед носом. И вот, наконец, Наташка углядела женщину, в руках которой оказались нужные туфли. Она потянула меня за руку:
— Бежим скорее!
Я резко повернулась, споткнулась о камень и рыбкой полетела вперед, Коля подхватить не успел. Приземлилась я возле мужичка довольно пропитого вида.
— Эй, ты чего? – он недовольно посмотрел на меня. – Вставай давай, весь товар мне песком засыпала!
Забыв о всех мыльницах на свете, я уставилась на его «товар». Не поверите, это были две книги. Одна – «Сто лет одиночества» и «Полковнику никто не пишет», вторая – «Избранное» Лорки.
— Сколько?
Мужичок оживился:
— Рубль! За каждую!
— Давай полтора за обе? – это уже Коля спросил, — Мы возьмем.
— Наташка, ты чего! А если на мыльницы не хватит? – подруга дернула меня за рукав, — Пошли, я тётке сказала, что сейчас подойдем, у неё как раз две пары!
Виновато взглянув на подругу, я достала деньги:
— Не хватит, значит, не судьба.
Женщина, продававшая мыльницы, нас дождалась, но к огромному разочарованию, размер был не наш. Наташка вздохнула:
— Ну что за невезуха!
И остановилась как вкопанная. Люди её толкали, но подруга не шевелилась, так и стояла столбом. Я проследила за её взглядом – неподалеку девушка держала в руках щенков такс.
— Наташ, пойдем! Ты же хотела туфли! – теперь настала моя очередь дёргать подругу за рукав, — Тебя домой с щенком не пустят!
В общем, домой мы возвращались с двумя книжками и щенком таксы. Коля был доволен:
— И правильно! Отличные покупки!
Через неделю папа поехал в командировку в Ленинград, и привёз оттуда мыльницы, Наташке белые, мне – почему-то жёлтые. Носили мы их с превеликой радостью, но когда Коля не слышал, делились друг с другом:
— Неудобно...
— Ага, и ноги потеют...
И хором:
— Тссс!
P.S. Любовь к таксам у Наташки до сих пор – сейчас в их семье живет Альф Пятый.
Автор: Хихидна
