Трехлетняя Аленка обрадованно выбежала навстречу бабушке Кате, которая пришла забирать ее из детского сада.
– Бабулечка моя! А где мама? Уже всех забрали!
– Мама уехала, Аленушка, но скоро приедет.
– Ага!
Бабушка смахнула слезу. Что она могла сказать внучке? Что ее дочь Татьяна, Аленкина мать, сбежала с любовником, забыв про девочку? Катерина Васильевна только руками всплеснула, когда услышала в трубке телефона возмущенный голос воспитательницы, отчитавшей ее за то, что они забыли ребенка. С того дня о Татьяне не было на слуху, ни духу.
Только через полгода бабушка получила письмо, в котором Татьяна расписывала как хорошо она устроилась в столице и когда будет еще лучше, заберет Аленку к себе. Она не извинялась, не оправдывалась, не спрашивала, как у них дела, вообще ничего. Обратного адреса тоже не было.
Так Аленка и росла с бабушкой и дедушкой. Старики поднимали внучку на свою пенсию, воспитывали ее как могли. Аленка, веселая, общительная всегда старалась помогать бабуле и уже давно не спрашивала, когда приедет ее мать. Она ее просто забыла.
Татьяна объявилась, когда Алене исполнилось 10 лет. Приехала нарядная, довольная жизнью. Катерина только всплеснула руками, когда увидела ее на пороге, пошла звать мужа, но он не пожелал видеть блудную дочь и потребовал передать, чтобы она убиралась из его дома.
– Ой, мама, ну папа, как всегда, в своем репертуаре, – равнодушно проговорила Татьяна.
– А Алена где?
– В школе. Скоро придет.
– Ну хоть чаю налей. Я же только что с поезда, устала как собака. У меня все хорошо, – начала она, словно не замечая молчание матери, – замужем. Живу с мужем и его дочкой, она ровесница Аленки. Ты не думай, я хотела забрать ее к себе, но муж против. А я что могу поделать? Я сама живу на всем готовеньком. Ни рубля не вкладываю. Как же я могу ему нахлебницу привести?
– Значит, твоя дочь – нахлебница? А его – нет?
– Ну конечно. Мама, ты просто не знаешь тот ритм жизни. У Светы, дочери мужа, нет ни одной свободной минуты. Кружки, школа, репетиторы. Она уже на двух языках говорит, представляешь?
– Ты б лучше своей дочерью так гордилась.
– А что ей гордиться? Она обыкновенная. Никаких задатков. Наверное, в отца своего непутевого пошла. Да она со Светой вообще ни в какое сравнение идти не может.
– Бессовестная ты, Татьяна, – начала Катерина и вдруг, услышав у двери какой-то шорох, обернулась.
На пороге стояла Аленка. Она во все глаза смотрела на ухоженную нарядную женщину и не верила, что это ее мать. А еще она слышала ее последние слова и прекрасно поняла их смысл.
– Доченька, как ты выросла! – Татьяна взглянула на Алену и поднялась, чтобы обнять ее, но девочка, круто развернувшись, бросилась прочь и до вечера просидела у реки, бросая в воду камешки.
Здесь ее нашла бабуля. Она тихо подошла, села рядом и обняла девочку, тяжело вздохнув. Обе долго молчали, потом Катерина сказала:
– Пойдем домой, внученька. Надо ужин готовить.
– Не пойду пока она там.
– Уехала… – снова вздохнула старушка. – Сказала, чтоб больше не ждали.
– Тогда пойдем. Бабулечка, я так есть хочу.
Снова один год сменял другой. Аленка торопилась вырасти, чтобы помочь, порадовать своих стариков. Но не успела. Первым умер дед.
Сиротливо бабушка и внучка стояли у его могилки, плакали, обняв друг друга, горьким было и их возвращение в опустевший дом. А еще через два года не стало бабушки.
Семнадцатилетняя Алена рыдала, уткнувшись лицом в подушку, но не могла уже Катерина подойти и утешить внучку, никогда больше Аленке не услышать ее ласковый голос, не почувствовать мягкого прикосновения теплых рук.
Соседи помогли несчастной девушке с похоронами, а Татьяна так и не появилась, не простилась ни с отцом, ни с матерью.
Прошел год. Аленка закрыла оставшийся ей в наследство домишко, попросила соседей приглядывать за ним, и уехала в город, учится в техникуме.
Алена училась старательно, постигая кулинарное искусство и надеясь, что однажды сумеет выбиться в люди. А это ей было очень нужно. Аленка была самой бедной из всех студентов. Она носила старые, сильно поношенные вещи, которые когда-то покупала ей еще бабушка, голодала, потому что просто не могла купить себе еды и однажды, переходя дорогу, просто упала в обморок, свалившись под колеса машины.
Выскочившая оттуда девушка испуганно осмотрела Алену, помогла ей встать и усадила в свою машину.
– Ну как ты меня напугала! Я ведь подумала, что это я сбила тебя. Ты что, больна?
– Нет, все в порядке. – Темнота перед глазами Алены расступилась, и она увидела перед собой миловидное лицо своей ровесницы.
– Меня Света зовут, и мы сейчас поедем ко мне и приведем тебя в порядок. Мне вообще не нравится, как ты выглядишь.
– Нет, не надо. Уже все хорошо.
– Не спорь. Я, в конце концов, будущий медик.
Через 10 минут Света и Алена подъехали в большому дому. Навстречу им вышла улыбающаяся женщина, показавшаяся Алене знакомой:
– Светочка, ну где ты так долго? У меня уже и обед давно готов. Папа ждет, пойдем скорее.
Женщина не обратила на Алену никакого внимания. Слишком жалкая у нее была фигура.
– Иду, мама, – ответила Света и повела свою гостью вслед за ушедшей женщиной.
Они вошли в красиво убранную комнату, где за накрытым столом сидел начавший седеть мужчина. При виде чужой девушки он встал и вежливо пригласил ее к столу.
Света рассказала о своем странном знакомстве с Аленой, и Иван Николаевич покачал головой, правильно предположив, что девушка просто недоедает. Сильная худоба и тени под глазами откровенно ему об этом рассказали.
В это время пришла мать Светы и стала раскладывать по тарелкам еду. Алена ела, не поднимая глаз, но как бы она ни старалась не спешить, у нее ничего не получалось, и она намного быстрее остальных опустошила тарелку.
– Татьяна, предложи нашей гостье добавки. Алену словно током пронзило. Татьяна! Вот оно что! Это ее мать! Только теперь она узнала ее и, приняв тарелку, сказала тихо:
– Спасибо тебе, мама! Татьяна выронила графин с водой и он, ударившись об пол, разлетелся вдребезги.
Женщина сильно побледнела, а потом посмотрела на сидевшую перед ней девушку и помертвевшими губами прошептала:
– Алена? Ты – Алена?!
Иван поднялся со своего места:
– Таня?! Что происходит? Как эта девушка может быть твоей дочерью? Ты же сказала, что она умерла, давно, в детстве…
– Нет, Иван Николаевич, как видите, я жива. И все благодаря бабушке и деду, это они вырастили меня. Не буду вам рассказывать, как нам жилось.
– Не надо, девочка, – сказал Иван Николаевич. – Я и сам все прекрасно вижу. Пойдем, Татьяна, поговорим. А вы, барышни, пообщайтесь здесь.
– Как ты посмела столько лет врать мне, Татьяна? Что ты за мать, раз бросила своего ребенка? Что ты за женщина такая?! Ты самая настоящая дрянь! Посмотри на свою дочь! Это ты довела ее до такого состояния!
Татьяна плакала, не говоря ни слова. Но в ее слезах была жалость не к брошенной девочке, а к себе, потому что она понимала, что ее добрый и благородный муж не простит ее никогда за то, что она совершила.
Татьяна так хотела устроить личную жизнь, так торопилась наслаждаться жизнью, что не вспомнила о малышке, оставленной ею в деревне. Когда-то она уехала со своим любовником в город, но там, случайно встретив Ивана, поняла, что только с ним может быть счастлива.
В то время он остался без жены, с маленькой дочерью на руках и очень страдал, тоскуя по любимой жене. Таня пришла к нему как няня, быстро сумела завоевать доверие и любовь малышки Светы, а через нее сблизилась и с самим Иваном.
Вот тогда-то она и сказала ему, что тоже перенесла трагедию, потеряла маленькую дочь.
– Понимаешь, Ванечка, она умерла у меня прямо на руках. У нее было слабое сердечко. Ты не представляешь, как я убивалась, как рыдала над ее могилкой. Только встретив Светочку я поняла, что смогу отдать ей свою любовь и заботу, как родной дочери.
И Иван ей поверил, пожалел, принял в дом и пустил в свое сердце. Поэтому Татьяна жила все эти годы припеваючи. Света особых хлопот ей не доставляла. Вечно занятая во всевозможных кружках, Света появлялась дома вместе с отцом-профессором медицины, только вечером.
Когда подросла, пошла на курсы подготовки к учебе в мединституте. Иван тоже постоянно был занят, а Татьяна предоставлена самой себе.
Свету она, конечно, не любила, но терпела и, улыбаясь, ласкала девочку, потому что она была гарантом ее личного благополучия. Иван был старше Татьяны, и она с нетерпением ждала того времени, когда Света выйдет замуж и уедет, а муж, с его слабым здоровьем, вряд ли долго протянет. И тогда Татьяна будет свободна.
В ее планы совсем не входила встреча с родной дочерью, и надо же было этому случиться! Татьяна не могла скрыть слез разочарования, но Иван, снова прикрикнул на жену и потребовал, чтобы она сейчас же вышла и поговорила с Аленой, предложив ей остаться жить у них.
Когда они вышли в гостиную, увидели, что за столом сидит грустная Светлана и чертит что-то ложкой в своей тарелке.
– А где Алена? – спросил Иван.
– Она ушла, папа. Поблагодарила за все и ушла. Сказала, что не хочет мешать счастью своей матери и не собирается требовать от нее что-либо. Я, говорит, столько лет без нее жила и еще проживу.
Татьяна сглотнула тяжелый комок, подступивший к горлу, и виновато посмотрела на мужа. Иван отвернулся от нее и ушел в свой кабинет, в сердцах хлопнув дверью.
А Алена вернулась к себе в общежитие и стала собрать вещи, чтобы уехать в родную деревню и никогда больше сюда не возвращаться.
Прошло семь лет. Алена работала в школьной столовой, заочно закончив свой техникум. Она была замужем за местным агрономом и воспитывала маленькую дочку, которую назвала в честь своей бабушки – Катериной.
Жили они не богато, но вполне счастливо. Муж Петр, был добрый и заботливый, любил и жену, и дочку, старался порадовать их, и они платили ему тем же.
Однажды вечером в дом Алены постучали. Петр открыл и увидел на пороге женщину, очень похожую на нищенку. Она посмотрела на него и спросила, здесь ли живет ее дочь Алена.
Петр знал все о своей жене и молча отступил в сторону, пропуская ее мать в дом. Вдруг Татьяна оторопела: ей навстречу выбежала ее малышка, только не взрослая, а маленькая, такая какой она оставила ее когда-то. Девочка посмотрела на странную тетю своими огромными глазищами, улыбнулась ей и забралась на руки к отцу. Петр сказал, обращаясь к Катюше:
– Пойдем, дочка, поможешь мне по хозяйству управиться, – и вместе с ней вышел. Татьяна посмотрела им вслед и вдруг услышала голос Алены:
– Ну, здравствуй, мама. Не поздно ли ты обо мне вспомнила.
– Прости, дочка, – впервые за всю жизнь, искренне обратилась к ней Татьяна. – Я пришла, чтобы попросить у тебя прощения за все. Как видишь, жизнь меня и так наказала. Света вышла замуж и уехала жить в Венгрию, туда же забрала отца. Дом они продали и мне не досталось ничего. Уже несколько лет я скитаюсь по квартирам и вот не выдержала. Хочешь, давай будем жить вместе? Я помогу внучку воспитывать.
– Нет, не хочу. Сейчас я накрою ужин, накормлю тебя, как когда-то ты меня, а потом вызову тебе такси. Ты еще молода, мама и сумеешь построить свою жизнь.
– У меня нет денег на такси. И жить мне негде.
– Не волнуйся, денег я дам. Но видеть тебя здесь, извини, больше не хочу. В городе тебе будет легче устроиться на работу.
– С ума сошла? Я ничего не умею.
– Прости, мама, но своего слова я не изменю. Да матерью я тебя, увы, давно не считаю.
Через полчаса Татьяна уехала. А спустя полгода Алена пришла с дочкой в детскую поликлинику, нужно было сделать профилактическую прививку. Там она увидела Татьяну – женщина мыла пол в коридоре.
Сердце Алены сжалось, и она шагнула к матери, чтобы помириться, сказать, что она простила ее. Но Татьяна с такой злостью взглянула на свою дочь, что та замерла на месте.
А мать взяла ведро и швабру и пошла прочь, не оглядываясь на ту, которую должна была любить всю свою жизнь...
