В послеоперационной палате «ходячей» была только юная Юля. Её так и звали — юная Юлька. Весёлая девчонка пятнадцати лет с косичками.
Главная задача у неё была, смотреть в окно и рассказывать, что там происходит. Юлька была фантазёрка и придумывала целые истории о прохожих.
Вот так смотрит Юлька в окно и говорит:
— Цыганка в больницу идёт, несёт пакет. А в больнице лежит цыганский барон. Ему жена нагадала скорую смерть от страшной болезни, вот он и лёг в больницу, чтобы опровергнуть её гадания.
— Нет, — улыбнулась тридцатипятилетняя Валя. — Это ко мне Рита идёт. Я попросила принести необходимое мне. Жаль, в больницу никого не пускают, я бы познакомила вас с ней.
— А что тебя связывает с цыганами? — с опаской спросила Екатерина Фёдоровна.
— О, эта длинная история. Хотите, расскажу?
— Ну, конечно! Интересно!
— Замуж я вышла в двадцать лет. Муж у меня был хороший, работящий. Сразу начал строить дом. Дом получился огромный хоть одноэтажный, но в сто двадцать метров. Всё делал своими руками. Каждый вечер приходил с работы и на стройку. За три года теремок был готов.
Потом родились сыновья-погодки. Всё было хорошо. Но случилась беда. Муж погиб на работе. Он был электриком, что-то обесточил и ремонтировал, но кто-то включил рубильник, и моего мужа убило током. Осталась я одна с детьми, одному четыре года, другому — три.
Стал за мной ухаживать мужичонка один. С виду невзрачный, неказистый. Я на него особо не обращала внимания, но он был настойчив. И мама мне говорит: «Подумай, доча, как без мужика-то жить? Дом огромный мужских рук требует, мальчишкам тоже мужское воспитание нужно. А этот вроде не пьющий, бездетный, значит, алименты платить не будет. Всё в дом. А то, что не красавец, так, значит, не уведут».
Подумала, подумала и вышла за него замуж.
Жили не то что хорошо, нормально жили. Он работал, зарплату приносил. К мальчишкам, правда, никак не относился. Словно нет их вовсе. И о своём ребёнке не заговаривал. Я и этим была довольна. Только он всё чаще стал говорить, что живёт он в чужом доме, какой же из него хозяин в таком случае.
И так часто он мне это говорил, что я, дурёха, согласилась оформить на него часть дома. Думала, он же всё равно мой муж, и продала ему полдома. В смысле, договор-то составили, но денег он мне не платил.
Можно сказать, сразу поняла, что сделала глупость. Отношения стали портиться. Сразу я стала плохой хозяйкой, и спиногрызы мои уже достали, и женщина я никакая. У него и красивее были. В общем, скандал за скандалом. Через полгода он оформил развод и отделил полдома. Ладно бы так, он же потом «свои» полдома продал цыганам.
А что я могла сделать? Я его умоляла не продавать: «Накоплю денег и выкуплю». Видели бы вы его злорадную рожу. Ведь были и другие покупатели, а он специально продал цыганам.
Я боялась новых соседей. Мальчишек не отпускала играть во дворе. Сама особо не задерживалась на улице. Вот только весной надо было сажать огород, а я тянула. И тут пришла ко мне в дом Рита с пирогом:
— Я вижу, что ты нас боишься. Вот пришла подружиться, давай чай пить.
И ведь подружились. Рита сказала, что огород ей не нужен, могу весь засаживать, только оставить место для их машины. Дети у нас ровесники, начали играть вместе. Со временем стали помогать друг другу. Хорошими соседями они оказались.
И сейчас, когда меня положили на операцию, Рита сказала, что присмотрит и за домом, и за детьми, и за огородом. Детей, правда, бабушка забрала, а огород Рита поливает и передачки мне приносит.
Вот так и живу, а замуж больше не хочу.
