Юля с дочкой решила недельку пожить на даче, так как работа позволяла. Муж же вырваться не мог, хоть очень и хотел. Родители её тоже, будучи ещё не дряхлыми стариками, оба работали потихоньку и так же на целую неделю вырваться из города не могли.
Юля же, недолго думая, дабы не сидеть в каменных стенах душного, пыльного, серого города, благо лето было жарким – собрала вещи и с дочей утренней электричкой рванула на дачу.
Лес, воздух, вода. Второй дом от края леса, сосны, ели, речка – двадцать минут ходьбы. Красотища. А тут ещё и земляника пошла.
Сном младенца спала не только маленькая Олюнька, но и сама Юля, с блаженством просыпаясь, с улыбкой засыпая.
Юля пропалывала клумбу с цветами, когда услышала негромкое: «Юляшка». Ещё не подняв головы, она сразу поняла, что это бабушка, только она её так звала. Юля поднялась. За забором, оплетаемым диким виноградом, стояла бабушка Рита. И смотрела на неё. «Юляшка, внучка, иди ко мне. Я за тобой пришла», — протянула руку навстречу, милой тёплой улыбкой озарилось лицо. Тут из дома со смехом выбежала Оленька и, взвизгнув, закричала: «Баба!» — у неё... что бабушка Света была «баба», что прабабушка Рита, тоже была «баба».
«И солнечного зайчика – так она звала правнучку – бери», — сказала бабушка и присела, чтобы обнять подбегающую к ней малышку.
«Нет!» — как-то дико крикнула Юля. И сама не поняла почему. Бабушка медленно встала, уголки губ опустились вниз, глаза погрустнели. Дочь от неожиданности замерла на полпути и, повернувшись к матери, с каким-то испуганным удивлением смотрела на неё.
Юля стояла в каком-то оцепенении и понимала, что должна понять что-то очень важное. Очень. Но что?
Лето. Дача. Она с Олей на неделю приехала отдохнуть. Пришла бабушка. Бабушка. Бабушка.
И тут она поняла: бабушка Рита умерла два года назад. Её просто не может здесь быть. Значит, либо у неё галлюцинация, либо она спит и это всё сон.
Бабушка Рита за забором снова улыбнулась: «Не бойся, Юляшка, иди ко мне. Я скучаю по вам».
Преодолев желание послушаться, Юля стала вспоминать, к чему всё это может быть, если это сон. И вспомнила: если тебя во сне зовёт умерший человек – это к смерти. К смерти.
Юля испугалась. Поманив дочь к себе, она её крепко обняла и стояла, не зная что делать дальше.
Ощущения были реальными. Она чувствовала мягкие ручки своей дочки и слышала отчётливо все звуки. Так во сне бывает? В принципе, Юле всегда снились яркие реалистичные сны. Значит, может быть.
Значит, сейчас она спит, ей снится сон, и она во сне поняла, что это всё неправда. Кстати, она всегда об этом мечтала: понять во сне, что ты спишь и безнаказанно творить всё, что придёт в голову. Походу её мечта исполнилась. И она может делать всё, что хочет, так как это просто сон.
А очень хотелось пойти к бабушке, она скучала по ней. Погулять, поболтать. Но… но, насколько она помнит, нельзя соглашаться идти во сне к умершему – это плохая примета, к смерти, своей.
Но что с ней может случиться? Она сейчас на даче, спит. Дом закрыт. Если б залезли воры, она бы услышала и проснулась. Пожар? Уловила бы запах гари. Что ещё, что? Да, вроде, ничего. Её тело спало спокойно и тревогу не било. Значит, всё хорошо. Да и дочка рядом, а уж чтобы с ней вдруг что-то случилось, она и представить не могла.
И Юля решилась: была не была. Ведь это сон. Можно хоть раз сделать так как хочется? Может, это единственный шанс.
Она посмотрела на дочку, улыбнулась ей и, взяв её ладошку в свою руку, пошла к калитке.
Бабушка Рита облегчённо вздохнула и рассмеялась.
Юля стала открывать калитку. Заело замок, так часто бывало, она давно уже просила его починить, и тут из дома донёсся голос матери: «Юля! Юля!» — так повелевающе.
Юля недовольно поморщилась, она не хотела возвращаться.
«Юля! – всё громче кричала мать. – Вернись!»
«Мам, — через плечо ей в ответ крикнула Юля, — я ненадолго, скоро вернусь».
И тут вдруг так жалобно: «Юленька, мне плохо. Сердце. Сердце», — и затихла.
Юля поняла, почувствовала, что матери действительно плохо, очень плохо. И, не обращая внимания на бабушку – все мысли сейчас были только о матери – побежала к дому, не замечая, что тащит за собой дочь, так и не выпустив её руки.
Юля с трудом разлепила отяжелевшие веки. В голове было муторно, неприятно. Она сфокусировала взгляд на потолке и пыталась понять, почему проснулась. Мысли путались, во рту было как-то сладко, и запах был какой-то приторный, и тело почти не слушалось.
Она замерла и приказала себе: «Думай!»
И до неё стало доходить, что что-то не так. Не так!
Запах. Странный запах. Знакомый. Так пахнет газ. Газ!
От испуга мысли проснулись и забегали, как мыши, услышавшие кошку.
Юля заставила себя встать. С трудом подняла, показавшуюся такой тяжёлой, дочь, взяла в охапку с одеялом и потащилась к двери.
Еле-еле открыв её, в нос ещё сильнее ударил запах газа, поплелась к выходу.
Буквально вывалившись из дома, Юля добрела до бани и, уже заползая в нее, повалилась на пол, прижимая укутанную в одеяло дочь.
Юля то ли проснулась, то ли пришла в себя и сразу покрылась холодным потом, вспомнив, что случилось.
На жёстких досках пола она отлежала себе всё тело.
Не обращая внимания на боль, тут же кинулась к дочери.
С каким-то щемящим испугом заглянула Оленьке в лицо.
Девочка была бледная, но спала. Спала. И дышала. Самое главное – дышала.
У Юли отлегло от сердца. Она не стала трогать дочь, а поднялась и пошла к дому.
Осторожно. С какой-то боязнью.
Она всё поняла. Походу в баллоне с газом, что стоял на кухне – сто раз говорила мужу, что его надо вынести за пределы дома – прохудилась прокладка, и газ стал выходить.
Двери в дом с ночи, как она выходила, были открыты. И скорее всего газ уже почти выветрился.
Из дома доносился звонок телефона. Настойчиво и требовательно звонила мать. Юля это поняла по мелодии.
С сильно бьющимся сердцем Юля, принюхиваясь – запах газа был, но уже слабый – пробежала в комнату, схватила телефон и выбежала, почему-то боясь пока находиться в доме.
На дисплее светилось двадцать три пропущенных вызова.
Телефон вздрогнул и зазвонил снова. От неожиданности и испуга Юля его чуть не выронила. Высветилось – «мама».
Юля поднесла телефон к уху и, стараясь, очень стараясь, говорить как всегда, произнесла: «Да».
— Юля! Юля! – кричал в ухо телефон маминым голосом. – С тобой всё в порядке?!
— Да, — как можно увереннее ответила дочь.
— А, Оленька? С ней всё хорошо? – на грани истерики пытала её мать.
Неосознанно повернувшись в сторону бани, Юля ответила: «Да».
— Почему ты не брала трубку? – голос срывался. – Я тебе звонила всю ночь. Всю ночь. Мне было плохо, отец отпаивал меня валидолом, мне приснился сон. Плохой сон! Я тебя звала, звала…» — в телефоне раздались рыдания, от отчаянья и облегчения сразу.
— Я тебя услышала! – вдруг осипшим голосом проговорила Юля и заплакала.
Автор: Ярина
