Уставшая физически и морально, Аля вошла в квартиру, скинула туфли, поставила сумку на тумбочку, прошла в зал и плюхнулась на диван. Откинувшись на спинку, она вперила взгляд в потолок и облегченно выдохнула.
Пять лет брака с Митей успешно завершились болезненным для нее разводом. Нет, она нисколько не жалела о произошедшем. Наоборот, Аля считала, что пройдя через унижения и оскорбления, выстояла, не испугалась, добилась своего.
За пять лет Аля из жизнерадостной хохотушки превратилась в унылую особь. Первый год совместной жизни можно назвать счастливым, а вот потом…
Когда ее молодой муж получил небольшое повышение на работе, он стал меняться буквально на глазах. Став всего лишь «старшим конюхом», он вообразил себя владельцем «конюшни».
Сначала он попросил Алю сменить прическу, потом стиль одежды. Оказалось, что ее звонкий смех никуда не годится, а то, что она готовит, слишком простое.
Вот так, постепенно запихивая в глухой мешок собственное «я», она пыталась оправдать, подстроиться, понять. К концу пятого года брака у нее осталась единственная подруга Катя, которая вытирала ей слезы, выслушивала жалобы, материлась и всячески настаивала на расставании.
Все, все закончилось. Она свободна. Продолжая вглядываться в потолок, Аля решала, куда отправиться отдохнуть. Она специально взяла отпуск на работе, подгадав к дате развода. Зазвучала мелодия мобильника. Звонила тетя Лена, родная сестра мамы.
– Алечка, деточка, это я! – в своей манере, громко и с небольшим придыханием, сказала тетя.
– Здрасти, теть Лен!
– Алечка, я чего звоню. Ты это, никаких там заграниц, ты давай к нам, на пирожки и рыбку соленую. Прям вот щас собирайся и давай.
Аля и сама не поняла, когда она начала улыбаться. Тетя Лена в своем репертуаре. Явно уже позвонила маме, все обговорили, и все за нее решили. Сказать по правде, она была рада. Действительно, в небольшой кубанской станице ее душа всегда отдыхала.
– Хорошо, еду, – хихикнула она в трубку.
Междуреченская встретила ее солнцем, ароматом разнотравья и веселым лаем собак. Подходя к дому тети, Аля, конечно, ожидала бурной встречи, но чтоб так…
Невысокая, худенькая женщина в цветастом халате выскочила из калитки и бросилась на Алю, как неудержимый вихрь. Она тискала ее, вырывала сумку, целовала в щеки, плакала и смеялась одновременно.
По душе Али разлилось такое родное тепло, что она тоже заплакала сквозь смех...
На третий день, когда все блюда были опробованы, все детали жизни Али оговорены, она вышла пройтись по станице. Аля часто бывала у тети, и практически всех старших станичников знала по именам.
Молодежь подрастала, и иногда она с удивлением узнавала в статных парнях и фигуристых девушках бывших товарищей по играм.
– Алька, ну-кась, ходь ко мне! – раздался громкий крик.
Аля вздрогнула, обернулась, в калитке дома напротив стояла Марьяниха. Пожилая дородная казачка смотрела на нее из-под руки, закрываясь от солнца.
– Здравствуйте, Марьяна Филипповна!
– Иди, иди сюда, – поманила ее женщина.
Вошедшую во двор девушку Марьяниха ухватила за руку и быстрым шагом повела к крыльцу. Большое, резное, с широкими ступенями, оно всегда служило хозяйке для посиделок с соседками и гостями.
Усадив Алю рядом с собой, Марьяна Филипповна оперлась подбородком на руки и пристально посмотрела на девушку. Смутившись от ее строгого взгляда, Аля опустила глаза и вздохнула.
– Ну, ну, нече вздыхать, будем петь и плясать! – проговорила Марьяниха.
Неожиданно из-под крыльца вылез довольно крупный щенок. Потянувшись, он посмотрел на женщин, подошел поближе, обнюхал Алины сандалии и положил голову на ступни девушки.
– О, как, ты погляди! Алька, это судьба, – загадочно сказала хозяйка дома. – Нет, я тебе точно говорю. Этот же оглоед последним остался. Многие его выбирали, а он, как только его на руки пытались взять, кусаться начинал. Ой, ты не знаешь. Это ж мой Ванька со своей овчаркой приехал сюды рожать.
Аля с удивлением посмотрела на Марьяниху, не понимая ничего из сказанного, кроме того, что ее сын у нее гостит, или гостил.
– У него собака, овчарка. Она беременная была, он решил, что рожать будет тут, а то в городе дети, жена, щенки, ну, сама понимаешь. Вот она ему и родила четырех сорванцов. Два месяца ему, гадине этой, характер ух, но ты ему понравилась. Забирай бесплатно! – неожиданно завершила свой монолог Марьяниха.
– Нет, нет, нет. Теть Марьяна, какая собака, я ж работаю, у меня ж никогда собак не было, и вообще…
Говоря это, она неосторожно шевельнула ступнёй, щенок скатился, потом встал, отряхнулся, подошел снова. Прижал лапой поднятый носок сандалии и снова плюхнул свою голову на ногу Али.
– Хозяин, – хитро сказала Марьяна Филипповна.
В общем, в город Алька вернулась со щенком на руках. Зайдя в квартиру, она опустила его на пол в прихожей. Мелкий незамедлительно произвел лужу и смело пошагал на кухню, слегка вихляя толстой попой.
Аля посмотрела ему вслед, потом на лужу, медленно растекавшуюся по линолеуму, и вдруг захихикала, потом засмеялась в голос. Быстро обогнув препятствие, она зашла в ванную, взяла тряпку и вытерла пол.
Потом она позвонила Кате, у которой кто-то из знакомых был кинологом.
Все завертелось, закружилось. Аля перестроила свой режим, научилась вставать рано, приходить с работы и не плюхаться на диван, а бежать на улицу с Роем (так она назвала щенка).
Умный, красивый, любимый, он доставлял массу неудобств, но уже через месяц, как Рой появился у нее в доме, она не могла представить себе жизнь без этого сорванца, сгрызшего ее новые тапки и изорвавшего в клочья любимую книгу Мити, забытую им в спешке сборов.
Вечером, когда он запрыгивал к ней на диван и, вылизав лицо хозяйки, устраивался в ногах, Алька чувствовала себя абсолютно счастливой.
Как-то, остановившись перед зеркалом, она поправила челку, прикусила губу, и по блеску карих глаз поняла, что на нее смотрит прежняя жизнерадостная хохотушка.
Алька подмигнула изображению, подхватила на руки Роя, чмокнула его в нос, и счастливая пошла на кухню пить чай.
Автор: Галина Волкова
